— Четыре с половиной, и четыре …
Марлоу повернулся, чтобы что-то сказать Бикерстаффу, но Бикерстаффа там не было. Он уже перешел на «Нортумберленд» с Королем Джеймсом и дюжиной других матросов «Плимутского приза», и плыл где-то впереди, в темноте.
Они решили использовать свою старую тактику, которая так хорошо сработала на острове Смита. Как только «Плимутский приз» окажется рядом и вступит в бой, находившиеся на борту «Нортумберленда», обойдут с другой стороны и нападут на них сзади. Это был не очень хороший план, но любое решение было лучше, чем ничего, тем более, что пираты превосходили их численностью в два раза по количеству кораблей и людей, а головорезы, с которыми они столкнулись, к тому же являлись закоренелыми убийцами, у которых не было никаких причин сдаваться и каждый сражался бы насмерть.
Марлоу немного утешался мыслью о том, что они не просто безрассудно идут на пиратов, а используют часть данной им Богом хитрости. Его успокаивала мысль, что пираты после грабежей и буйств, вероятно, были пьяны и валялись на палубе «Возмездия» в почти бессознательном состоянии. Его ободряла мысль, что матросы «Плимутского приза» тоже опьянеют, но не от бутылок рома, а от предчувствия схватки, и он держал их в таком состоянии. Кроме того, он чувствовал себя уверение от того, что Фрэнсис Бикерстафф и Король Джеймс будут рядом с ним на поле боя.
Но при всем утешении, которое он почерпнул из этих мыслей, он не проявлял оптимизм в отношении их шансов. Он лучше всех знал, с чем им придется столкнуться. «Возмездие» под командованием Леруа ни разу не потерпело поражение за все то время, пока он плавал с ними.
Конечно, это были уже не те люди. Большинство пиратов появились на борту после того, как Марлоу покинул корабль, но он не думал, что они проявят меньше умения, чем те другие, которые раньше плавали под командованием Леруа.
Он повернулся и взглянул на то место, где стоял бы Бикерстафф, если бы он был борту. Он скучал по постоянному присутствию своего друга. Они столько всего пережили вместе: и кровавые драки, и уроки латыни, и истории, и два года в качестве землевладельцев. Своей короткой, но блестящей карьере аристократа земель приливных вод и яркой вспышке страсти к Элизабет он был обязан своему другу и учителю. Он будет скучать по нему.
И он также будет скучать по Королю Джеймсу, воинственному и угрюмому Королю Джеймсу. Марлоу отлично понимал этого человека, понимал, что им движет, и бесстыдно использовал это знание, чтобы манипулировать Джеймсом, для того чтобы тот оказывал ему неоценимые услуги. Но он любил Джеймса, и уважал его.
Но он вернул Джеймсу столько же, сколько и забрал у него. Гордость, честь, те вещи, которые по мнению большинства аристократов Вирджинии не способны иметь чернокожие рабы. Он знал, что, если нужно будет умереть, Джеймс, не задумываясь, умрет, с окровавленной саблей в руке.
Но, по крайней мере, он увидит их еще раз, пусть и на задымленной палубе, когда они будут сражаться до последнего, защищая принявшую их колонию и защищая свою собственную честь, свою настоящую, а не изображаемую честь. Он не мог сказать того же об Элизабет. Он не думал, что когда-нибудь снова увидит Элизабет.
Он нашел время составить завещание, оставляя ей все, что принадлежало ему: дом, землю, деньги - краткий документ, который без ведома Элизабет был включен в пакет, который он отправил обратно с ней и Люси. Это было уже что-то.
Он подумал о ее улыбке, о ее гладкой и совершенной коже, о том, как ее длинные желтые волосы имели привычку падать на лицо, о том, как она убирала их. Он никогда больше не увидит ее, и об этом, и только об этом, он искренне сожалел.
Джордж Уилкенсон тяжело сглотнул и сделал смелый взмах веслом. Корпуса пиратских кораблей, казалось, материализовались из ночи, бесформенная тьма внезапно приняла ясные и устойчивые очертания менее чем в сорока футах впереди. С низкой высоты каноэ казалось, что они нависают у него над головой черными утесами, вырисовываясь мертвым лесом мачт и паутиной снастей.
Джордж сделал еще один гребок и вытащил весло из воды, позволив проворной, бесшумной лодке скользнуть вперед. Дальний корабль был больше того второго, и даже в темноте ночи он узнал «Братьев Уилкенсонов». Пираты каким-то образом изменили его, линия палубы выглядела по-другому, но все же Джордж достаточно хорошо знал их семейный корабль, и никогда не спутал бы его с другим.
Ближнее к нему меньшее судно, он не узнал и предположил, что это еще одно, с подмогой пиратам в Чесапикском заливе. Он смотрел на него, подплывая ближе. Он начал различать несколько тусклых квадратных пятен вдоль ее борта и кормы, какой-то приглушенный свет изнутри мягко освещал открытые орудийные порты.