— Поместите эти сундуки с дамскими вещами на борт «Плимутского приза», — распорядился он, — а остальное на борт шлюпа.
Естественно, что в первую очередь должны были быть отправлены самые ценные вещи, и именно их матросы принялись грузить на шлюп. Ни лейтенант Рейкстроу, ни кто-либо из офицеров или матросов не сомневались в решении Марлоу или его мотивах после того, что он сделал для них.
И Король Джеймс не возражал, даже бровью не повел, когда Марлоу велел ему отнести груз пиратских сокровищ в его мало используемую кладовую на «Нортумберленде» и выгрузить его там, поставив в укромном уголке, а перед ним свалить бочки с табаком.
— Да, сэр, — вот и все, что он сказал, и через двадцать минут «Нортумберленд» уже уплывал из гавани, унося часть добычи Марлоу.
Ему потребуется месяц, а то и больше, чтобы превратить эти мелочи в твердые деньги, но в конце концов они значительно увеличат его и без того значительное состояние. Он знал, кто были этими торговцами в Чарльстоне и Саванне, а также всех пиратов.
Он не мог не улыбнуться, наблюдая, как его маленький шлюп скрылся из виду, свернув за мыс.
«Как забавно, - подумал он, - своровать у самых отъявленных воров на земле! Почему я не подумал об этом много лет назад?»
Бикерстафф стоял на квартердеке захваченного пиратского корабля и смотрел, как «Нортумберленд» выходил из гавани. Впереди и в каюте внизу он слышал, как полдюжины людей, которых он привел с собой, с большим удовольствием обыскивали корабль в поисках чего-нибудь, что стоило бы забрать и унести.
Пиратский корабль взят, подумал он, но на его борту все еще есть пираты.
Он беспокоился. Беспокоился о Марлоу. Неужели Марлоу действительно думал, что держал свои грабежи в секрете? — спросил он сам себя. - Думал ли он, что он, Бикерстаф, не знал об огромных кучах краденого, которые погрузили на борт шлюпа и, без сомнения, отправили на меньший склад в Джеймстауне?
За шесть лет общения с Марло Бикерстафф старался не делать ничего, что шло вразрез с его моральными принципами, как бы трудно это ни было в данных обстоятельствах. Сначала он остался с Марлоу, потому что у него не было выбора, затем потому, что ему стало любопытно, и, наконец, потому, что этот человек ему нравился.
И он пришел к выводу, что Марлоу был, в конечном счете, хорошим и нравственным человеком, который на протяжении всей своей жизни был лишен твердых наставлений в области чести и христианской порядочности.
Они приехали в Вирджинию, чтобы начать новую жизнь. Для Бикерстаффа это означало, наконец, стать больше чем полуголодным педагогом, который, несмотря на всю его ученость, все еще считался обычным обывателем, потому что в его багаже были латынь и греческий язык, но не было денег.
Для Марло это означало занять свое место в обществе, настоящем обществе, где ценность человека измерялась не умением обращаться с саблей или точностью стрельбы из пистолета. Но какой критерий ценностей использовало это колониальное общество для оценки ценности человека? Его деньги? Сколько акров он возделывал, сколько рабов выполняли его работу? Бикерстафф задумался, действительно ли это общество лучше, чем жестокий, но абсолютно равноправный мир пиратов.
Бикерстафф покачал головой и вернулся к порученному ему делу. Он не мог вечно оставаться моральным компасом Марлоу; в определенный момент Марлоу придется найти свой собственный путь.
Он подошел к квартердеку, а затем спустился по пояс. Пиратский корабль, как он увидел, был бывшим торговым судном, как и все остальные. Когда-то его захватили морские разбойники и превратили на пиратский манер в военный корабль
В ее фальшборте было пробито полдюжины новых портов. Бикерстафф подумал о них как о пушечных портах, не придумав для них другого названия, но на самом деле они были не более чем отверстиями, прорубленными топорами и укрепленными с обеих сторон рым-болтами.
Когда-то здесь были квартердек и полубак, но пираты взяли пилу или тесло и срубили их, оставив судно с палубой на носу и корме. Белая обветренная обшивка палубы резко обрывалась там, где когда-то стояла переборка, и переходила в более темное, менее изношенное дерево, которое до недавнего времени было защищено от непогоды. Это было похоже на линию прилива на песчаном берегу.
Трапы были снесены, и большая часть прекрасной отделки исчезла, и только голые участки дерева указывали на то, где она когда-то была. Исходная носовая фигура тоже исчезла, ее заменила какая-то пиратская резьба . Бикерстафф не мог даже предположить, какой должна была быть новая голова.