Леруа быстро оглянулся через плечо. Противник ставил больше парусов, но это не имело никакого значения. Все паруса «Возмездия» уже были установлены, а «Возмездие» был быстроходным кораблем. На этот раз они убегут. Но он еще вернется.
Он быстро перевел взгляд обратно в себя и полностью исключив этот корабль смерти из поля своего зрения. Потом он огляделся, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ним, затем закрыл глаза и стал умолять Бога никогда не допускать больше, чтобы призрак Барретта появился снова.
— Бросаемся в погоню, капитан Марлоу? ... Капитан Марлоу?
Услышав свое имя во второй раз, Марлоу понял, что обращаются к нему. Отвернувшись от вида убегающего пиратского корабля, он встретился взглядом с квартирмейстером.
— Хм? Да! Прошу прощения!
— Я спросил, сэр, нам готовиться к погоне? Что будем делать? - Интендант мотнул подбородком в сторону потрепанного врага.
— О… — Марлоу посмотрел вверх. Фок и грот были подняты, готовые к установке. Группа мужчин приводила в порядок передний брамсель, а другой делал то же самое с крюйс-марселем. «Плимутской премии» не было нанесено никакого существенного ущерба, кроме того, который они устроили сами.
Он снова взглянул на пирата. «Плимутская премия» вряд ли смогла бы их догнать. Не могли они и бросить конвой и гоняться за этим ублюдком по всему океану. Нет, у них был свой долг. Они сделали все что смогли.
— Сэр, с вами все в порядке? — спросил квартирмейстер с искренним беспокойством.
— Да, все хорошо, спасибо. Нет, мы должны присоединиться к конвою. Нельзя бросаться в этот ад за ним. Я думаю, что мы сделали все, что от нас зависело.
— Есть, сэр, — сказал квартирмейстер с едва заметной ноткой разочарования в голосе. Они собирались воспользоваться добыче, которую пиратский корабль наверняка имел в своем трюме, а теперь она уплывала за пределы их досягаемости.
Но Марлоу знал то, чего не знал квартирмейстер, что самой большой наградой для них будет, если этот корабль уплывет как можно дальше и никогда не вернется.
— Марлоу, Марлоу, я снова поздравляю тебя с победой! — Бикерстафф заскочил по лестнице, ведущей на квартердек, с протянутой рукой. Марлоу машинально подал свою, и Бикерстафф с энтузиазмом пожал ее.
— Все случилось именно так, как ты и предсказывал, Томас, клянусь, как в постановочном спектакле! У нас имеется один раненый, когда мушкет поранил его, придурок не выдержал отдачи, а другому не повезло больше, он получил пистолетную пулю в плечо, но кроме них на корабле больше нет ни одного убитого и ни одного раненого. Полагаю, ты уничтожил добрую половину экипажа этого разбойника. Я думаю, что судовладельцы вознаградят тебя признанием твоих заслуг.
Бикерстафф в порыве победы стал более словоохотлив, чем позволяла его натура, и Марлоу с облегчением поймал себя на мысли что сегодня ему не будут читать мораль. Казалось, Бикерстафф потерял голос.
— Ты видели этого проходимца, Короля Джеймса, кружившего в «Нортумберленде» вокруг нас, готового пойти на абордаж с другой стороны, Марлоу, ты что, не здоров?
— Кто, я? О, нет, нет, я в порядке. Я думаю, что наши пушки немного оглушили меня.
— Оглушили тебя? Ты выглядишь так, как будто увидел призрак.
Марлоу уставился поверх перил. Пиратский корабль находился уже в четверти мили от него в конце длинного глубокого кильватерного следа и с каждой минутой удалялся все дальше. Но он все еще мог видеть этот развивавшийся черный флаг, трепещущий над флагштоком, ужасную мертвую голову со скрещенными тесаками и песочными часами под ним. Он не рассчитывал снова увидеть этот самый флаг.
— Призрак, говоришь? — Марлоу повернулся к Бикерстаффу. — Нет, Фрэнсис, я не видел никакого призрака. О, Боже, помоги нам всем, я увидел не призрак, а самого дьявола.
Глава 21
Они обрушили эту катастрофу на свои собственные головы. Нет, не он. Его отец - Джейкоб Уилкенсон и его любимый сын Мэтью. Эти двое, бездумные, мстительные Уилкенсоны, сами навлекли на свой дом эту чуму.
Джордж Уилкенсон обнаружил, что это осознание сделало его странно спокойным даже перед лицом того, что было для него самым немыслимым из кошмаров: финансового краха, выбора между бедностью и огромным долгом.
Сколько раз в прошлом отец отмахивался от него, проклиная его робость и доказывая ему, что смелый поступок всегда правильный? И сколько раз его отец оказывался прав? Каждый раз. До нынешнего момента.