На борту было немного лекарств, за исключением рома, но, по крайней мере, его было много, и его не жалея раздавали как раненым, так и здоровым. Тех, у кого были ранены руки или ноги, которые не подлежали перевязке, накачивали выпивкой, чтобы лишить чувствительности а затем удерживали на месте, пока плотник удалял поврежденные конечности теми же инструментами, которые он использовал, чтобы починить разбитый фальшборт. Отрубленные конечности выбрасывали за борт, и в большинстве случаев остальные части человеческих тел следовали за ними через несколько дней.
К четвертому дню все те, кто считали, что умрут, умерли, а те, кто, думал, что, выживет, были на пути к выздоровлению. Около тридцати человек были убиты или ранены, четверть экипажа «Возмездия», и у Леруа не было ни единого шанса показать себя в нужном свете. Но даже после того, как эти люди ушли, оставалось девяносто человек команды, годных к бою, и эти девяносто пиратов жаждали крови.
Леруа стоял на квартердеке, наблюдая, как Уильям Дарналл перемещался по палубе, собирая людей и отправляя их на корму. Пришло время решить, что они будут делать, в том числе решить, останется ли Леруа капитаном. Вся популярность, которую он приобрел благодаря богатству и удаче, которое принесло им его соглашение с Рипли, была почти сведена на нет катастрофическим нападением на табачный флот.
Француз провел вспотевшей ладонью по ореховой рукоятке пистолета, засунутой за красный пояс. Он сделал большой глоток из своей бутылки рома. Если кто-нибудь предъявит серьезный вызов его командованию, он его застрелит, а если остальные нападут на него и убьют его за это, то значит такова его судьба. Он скорее умрет на квартердеке «Возмездия», чем потеряет над ним командование.
— Ладно, ребята, слушайте сюда, — крикнул Дарналл, и многие разговоры прекратились, и все обернулись к квартирмейстеру и Леруа. Леруа решил остаться на квартердеке, все еще считая себя их капитаном и не присоединяться к остальным на палубе, и отсюда он видел неодобрительные взгляды, бросаемые на него с кормы.
— Я полагаю, что об этом бое и о том, что мы собирались сделать с табачным флотом, было уже много разговоров, — продолжал Дарналл, — и я полагаю, что мы снова настроены на охоту за добычей, так что нам лучше решить, куда бы мы могли направиться сейчас.
— Мы возвращаемся в Кейпс, — объявил Леруа, как он надеялся, окончательно.
— Ты не имеешь права отдавать приказы, сумасшедший старикашка, — крикнул боцман. Его лицо было искажено гневом. В бою он потерял три пальца на левой руке.
— Мы тебя уже один раз послушали.
— Чертов ублюдок, ты завел нас прямо в ловушку!
Леруа полуобернулся и сплюнул на палубу. — Ба, в ловушку? А ты, что знал, что это ловушка, cochon, или кто-нибудь из вас знал?
— Ты не достоин быть капитаном, сумасшедший ублюдок! Я говорю, ты нам не подходишь!
Леруа медленно вытащил саблю из ножен, не сводя глаз с боцмана, и когда он заговорил, его голос был ровным и ужасно здравым. — И ты мне это говоришь, а? Ты предлагаешь проголосовать за капитана, но не называешь мое имя, так? Ты что, хочешь сразиться со мной?
Эти слова заставили боцмана остановиться с открытым ртом, как и предполагал Леруа. Леруа, может быть, и был стар, и возможно даже сумасшедшим, но он по-прежнему оставался самым опасным человеком на борту, искусным бойцом, абсолютно беспощадным и абсолютно бесстрашным. Это был факт, который никто не подвергал сомнению. Его одолели в схватке только один раз в жизни, и это сделал Малахий Барретт, и, если бы он когда-нибудь пересекся с ним, он убил бы и его.
— Я не собираюсь драться с тобой, так как у меня нет половины руки! — ответил боцман, поднимая забинтованную левую руку. К несчастью для этого аргумента, он был правшой, и все на корабле это знали, и с его правой рукой все было в порядке, поэтому, бормоча проклятия, боцман прислонился к фальшборту и перестал протестовать.
— Вот, что мы сделаем, э-э-э, и вы проголосуете за это сейчас, — сказал Леруа, сохраняя влияние на команду. — Мы возвращаемся в Чесапикский залив. Тот корабль, с которым мы сражались, теперь ушел вместе с конвоем, и если он вернется, то больше нас не одурачит. Сейчас в бухте нет военных кораблей, и там стоит на якоре много дорогих призов, а на берегу много прекрасных домов, не так ли? Преподнесем этому гребаному ублюдку урок за стрельбу по «Возмездию»?
Он прищурился и посмотрел на лица и головы на палубе. Некоторые головы закивали и стали обмениваться комментариями.
— Может у кого-нибудь есть другие предложения? - спросил Дарналл, и за этим вопросом последовало продолжительное молчание. Леруа знал, что команда будет ворчать, как всегда делают пираты, но немногие из них хотели брать на себя ответственность за н предложение. Возможно, боцман, но Леруа только что кастрировал его.