Это было похоже на сказку, чтобы в это поверить.
«Возмездие» приблизилось еще на полу-кабельтова, а затем развернулось на своих гротах назад, направляясь к траверзу своей жертвы. Леруа изучал корабль, ожидая, когда сотни людей поднимутся, чтобы разрядить оружие, но на борту, похоже, никого не было.
На борту пиратского корабля надолго воцарилась тишина, тишина врага, тишина стояла и на Хэмптон-Роудс, словно весь мир затаил дыхание.
— Флаг, поднимите флаг! Дайте залп из пушек! — закричал Леруа, и напряжение разразилось подобно грозе, когда отвратительный черный флаг взвился над мачтой, и выстрелили орудия, а команда пиратов зааплодировала и завизжала, как воинство ада.
Но торговец ни на что не реагировал.
— Дайте по ним еще один выстрел! — приказал Леруа, и на квартердеке корабля взорвалось единственное стоявшее там орудие. Кусочки поручня жертвы полетели в воздух, но помимо этого повреждений было мало, потому что пушка была заряжена картечью и мелким металлом, предназначенными для убийства людей, а не для потопления кораблей.
Выстрел пушки эхом разносился по дорогам, но никакой реакции, никаких признаков жизни на борту другого корабля в сотне ярдов от них. — Отпустите и натяните грот! Падайте, там! — закричал Леруа, и «Возмездие» снова двинулось вперед, поворачиваясь к своей добыче, направляясь к ней как стрела, выпущенная из лука. Люди на палубе неуверенно взобрались на перила и в ванты. «Нагнетание ужаса» теперь не было. Эта уверенность была выбита из них еще в прошлый раз. Теперь они напряглись и ждали.
— Разворачивай! Разворачивай! — крикнул Леруа рулевому. Тот повернул штурвал, и «Возмездие» развернулось против ветра за мгновение до того, как ее крюйс-марсель-рея чуть не зацепила рею другого судна. Два корабля столкнулись с содрогающимся грохотом, и только тогда пираты начали кричать.
Они кричали со всей сдерживаемой яростью и напряжением прошедшего часа, прошлой недели, высыпав на палубу этого несчастнейшего корабля. Они размахивали пистолетами, тесаками и кинжалами, бегая взад и вперед, и в слепой ярости им потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что на борту этого корабля, кроме них самих, нет ни одного человека.
Они открывали люки и иллюминаторы и мчались вниз, выбивая двери кают и обыскивая меж-палубные пространства и трюм, но на борту не осталось ни одного человека. Хозяин и трое мужчин с ним были последними, и они находились уже в Хэмптон-Роудс. Корабль не оказал не малейшего сопротивления.
Леруа почувствовал, как его судьба изменилась.
Он поднялся на квартердек торгового судна и оттуда оглядел все, что мог увидеть. Она была большое, водоизмещением около пятисот тонн или около того, и хорошо вооружено. На ее борту имелось двадцать орудий, и они выглядели девяти-фунтовыми, а также снаряды и ящики для пороха на палубе, которые еще предстояло открыть. Такелаж был свеж просмолен и хорошо отлажен, а блестящая отделка и латунь палубы свидетельствовали о том, что судно содержалось в хорошем состоянии. Пока не было никакой возможности узнать, в каком состоянии находилось днище, но он знал, что хозяин, который так тщательно относился к деталям, вряд ли позволит ее корпусу сгнить.
— Капитан. — Дарналл поднялся по трапу на квартердек. В руке у него было две бутылки, выглядевшие так, будто они были доставлены из хозяйской каюты. Он передал одну Леруа.
— На борту ни души, — доложил квартирмейстер. — Похоже, в трюме в основном табак, чертовски много табака, и он стоит целое состояние. Немного денег в хозяйской каюте. Чертовский приз. — Дарналл сделал большой глоток из бутылки.
— Чертовски хороший приз, — согласился Леруа.
— Посмотрел бортовой журнал. Это «Братья Уилкенсоны».
— Угу, — проворчал Леруа. Его рука дрожала от страха, страха, что он может увидеть призрак. Голоса все еще кричали, он их отчетливо слышал, хотя на самом деле не видел, чтобы чьи—то губы шевелились.
Он сделал большой глоток из своей бутылки, позволяя жидкости стекать по его щекам и бороде, пока он глотал ее. Это было красное вино, которое не оказывало такого мгновенного ошеломляющего действия, как ром или джин, так что Леруа пил снова и снова, пока не почувствовал, как по его телу разливается тепло. Он вытер рот рукавом.
— Ты ошибся насчет названия корабля, квартирмейстер, — сказал он Дарналлу. — Что бы ты, черт возьми, ни говорил, он теперь называется «Возмездие».
Глава 23
Джордж Уилкенсон заглянул в камеру, где находился Король Джеймс, его бесчувственное тело лежало на стоге сена, единственном удобном месте в холодной, сырой каменной комнате Уильямсбургской тюрьмы. Он был скован по рукам и ногам, хотя был заперт в камере и был не в состоянии двигаться. Он даже не был похож на живого.