Матросская армия протоптала по центру улицы, пока, наконец, не показалась тюрьма. Свет бил с ее окон и лился из-за двери, где стояли и смотрели на них трое мужчин. Марлоу обнажил саблю и свернул с дороги в сторону тюрьмы, а за ним, словно хвост дракона, последовали его люди. Они пересекли траву лужайки и остановились перед небольшим каменным зданием.
У открытой двери стоял шериф Витсен, за ним двое его подручных. Внутри Марлоу мог видеть тюремщика, толстого, сального человека, одетого в ночную рубашку и бриджи, явно пытающегося держаться подальше от любой потенциальной опасности.
У шерифа с его людьми было пару мушкетов с тремя ружьями против сотен или более того вооруженных матросов «Пилсудского приза»
— Добрый вечер, Марлоу, — сказал Витсен, как будто они только что встретились на проселочной дороге. — Я слышал от какого-то перепуганного бедолаги, что по дороге сюда идут разбойники, и, конечно, при слухах о том, что в бухте появились пираты, все может случиться. Так вы, сегодня не встретили этих злодеев, не так ли?
Марлоу на мгновение задержал на нем взгляд. Витсен, казалось, ничуть не испугался, что делало ему честь. Чего нельзя было сказать о его людях, нервно державших в руках ружья, и тюремщике, сильно вспотевшем и, казалось, приготовившегося сбежать.
— Сегодня я не видел никаких злодеев, сэр, — сказал Марлоу.
— Я подумал, что, может быть, именно поэтому вы и пришли.
— Я думаю, вы знаете, зачем я пришел. Я буду благодарен вам за то, если вы отойдете в сторону.
— Этого я не могу сделать.
Бикерстафф неожиданно оказался там, рядом с Марлоу. — Шериф, вы и Марлоу оба служители закона. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы отдать Марлоу опеку над заключенной до тех пор, пока все не будет улажено. Она все еще будет находиться под стражей, под вашей или адмиралтейства. И это вполне могло бы предотвратить любые неприятности.
— Возможно, вы правы, мистер Бикерстафф. Я не судья, поэтому не могу сказать ничего определенного. И я не могу этого сделать, пока не получу приказа.
— Приказа от кого, — отрезал Марлоу, — от губернатора или от Уилкенсонов? Или может быть, есть и другие лица, владеющие долей вашей души?
Он увидел, что его слова попали в цель, и это было написано на лице Витсена, но шериф все еще не двигался.
Тюремщик шагнул вперед, своим телом закрывая большую часть света, проникающего через дверь. — Возможно, капитан должен прочитать это, — сказал он. Он поднял лист бумаги, дрожащий, как трепещущий на ветру парус. — Это признание. От рабыни.
Марлоу схватил бумагу и прочитал ее, затем перечитал еще раз. Это были показания о том, как старая повариха отравила Тинлинга. Внизу неуверенный крестик: слова Люси и ее метка. Он посмотрел на шерифа. — Здесь ничего не говорится о причастности к этому Элизабет Тинлинг. Наоборот, девушка говорит, что та ничего не знала об этом.
— А мистер Уилкенсон говорит, что это не так, говорит, что произошло убийство, а негритянка защищает свою хозяйку.
— Но, так же не поступают! Вы немедленно освободите Элизабет Тинлинг!
— Я ее не освобожу. Это не ваше дело. Я приказываю вам уйти отсюда, Марлоу. Я пристрелю любого, чтобы помешать тому, ради чего вы пришли.
— Пристрелите нас всех? Ладно! — сказал Марлоу. Он повернулся к своим людям. — Разоружить их.
Матросы «Плимутского приза» стоявшие вокруг Марлоу, рванулись с ловкостью людей, привыкших к схваткам, где ловкость означала жизнь или смерть. Они моментально схватили людей шерифа и вырвали из их рук оружие, практически не встретив сопротивления. Шесть рук одновременно выхватили у Витсена мушкет, когда шериф попытался направить на Марлоу. Разоруженные и униженные люди губернатора ждали своей участи, которая теперь была полностью в руках Марлоу.
— Заведите их внутрь, — приказал Марлоу, и матросы грубо втолкнули троих мужчин в тюрьму. Они загнали их и тюремщика в угол и держали там под кончиками своих длинных абордажных пик. Витсен ничего не возразил ни против такого обращения, ни против собственного юридического или морального авторитета. Это тоже во многом оказывало ему честь.
Маленькая грязная комната, где обитал тюремщик, освещалась парой фонарей, висевших на крюках в стене. Марлоу пробежался глазами по грязным, запачканным простыням на кровати, по кучке куриных костей на тарелке на столе, потом увидел то, что искал: связку ключей, висевшую рядом с дверью в камеры.