Я сразу узнала это лицо, лицо которое вызывало страх и нежелание подчиняться. Несмотря на свою молодость он был жесток, умен и властен. Он носил длинные волосы, только в отличие от Сэма, который неумело состригал лишние кончики, он следил за своими волосами. Его пряди были разные. В основном темные, но между ними возникали рыжие, словно огненные. Одет он был просто, что было странно для человека его титула.
Я замерла на месте, без способности и желания двигаться. Даже со своей рукой я уже попрощалась, словно ее сейчас отрубят. Но он не желал меня бить.
– По взгляду вижу, что ты меня узнала.
Меня не держали ноги.
– Пойдем.
– Я никуда с вами не пойду, лучше убейте.
Я не знала, что заставило произнести меня эти слова, но я словно должна была это сказать. Он только вздохнул.
– Узнаю прежнюю тебя. Только нет той уверенности в голосе. А ведь сначала я думал, что потеря памяти лишь уловка.
Он сделал шаг, схватил меня и закинул к себе на плечо. А я почувствовала, что меня буквально парализовало. Но все равно мне было противно дотрагиваться до него. От каждого прикосновения его запачканных кровью рук я была готова упасть в обморок.
– Боишься меня.
В его голосе я уловила улыбку. Я даже не смотрела куда мы идём. Я только считала шаги. Его волосы щекотали мой нос. Он нес меня, словно я ничего не весила, даже вырываться было бесполезно. Вдалеке по-прежнему виднелись люди на поле. Они перестали работать и все смотрели в нашу сторону. И хоть с такого расстояния меня было не узнать, но мне все равно стало стыдно и неловко, словно меня унизили.
А потом мы зашли куда-то, в какое-то светлое помещение. На двухсотом шагу я сбилась и начала считать заново.
Наконец, он поставил меня на пол. Я не удержалась на ногах и свалилась, сопровождаемая его каким-то осуждающим взглядом. Он снова поднял меня, усадил на стул. И я очнулась, когда он начал пристёгивать мои руки.
Я начала мотать головой. Мой взгляд падал на красивую комнату со шкафами, столом, стульями и на один стул в середине комнаты, куда он меня усадил. Захотелось рыдать в голос. Казалось, что все потеряно. В моем воображении уже стали появляться страшные клешни и ножи, которыми он будет меня всячески пытать.
Но сейчас, это был не просто глупый страх, это все происходило по-настоящему. Я так боялась вызвать его гнев, что просто начала плакать. Он только дотронулся до моей щеки, стирая слезы.
– Жалкое зрелище, не так ли.
Прокомментировал он. Его голос показался мне неприступным и ледяным. Я кивнула. И уже смелее посмотрела на него. В его глазах не было ни жалости, ни сочувствия, только холодный расчет.
– Думаешь я тебя убью?
Он отошел к шкафу, открыв нижний ящик и вытащив бутылки с вином, пять, не открытых.
– Ты еще не провинилась.
Следом последовало маленькое блюдце с ягодами. Я, отворачиваясь, положила голову на спинку стула, уставившись в красные обои и все ещё считала его шаги.
Он взял меня за подбородок, повернул мое лицо. Я взглянула в его темные глаза. Из-за освещения они казались совсем темными, прямо демоническими.
– Что вы будете со мной делать?
– Восстанавливать твою память.
Он движением руки снял пробку на первой бутылке и отлил в хрустальный бокал темно красную жидкость.
– Теперь открой рот.
– Я не буду пить.
Он чуть кивнул, схватил меня за горло свободной рукой. У меня сразу закончился воздух. Я начала хрипеть и задыхаться. Паника охватывала меня, и когда он убрал руку, я стала заглатывать воздух, а вместе с ним вино, которое он вылил в мой раскрытый рот. Я подавилась и начала кашлять.
– Делай как я скажу. Или тебе нравится боль?
– Нет. Я буду слушаться.
Внутри все похолодело. Он снова дал мне вина. Прохладное, сладкое, дорогое. Я почувствовала, как медленно пьянею. На втором бокале, я поняла, что больше не могу. Ну не создана я для алкоголя. И вообще, как он этим хочет добиться возвращения моей памяти?
– Я больше не могу.
Он поставил бокал на место, раздраженно посмотрев на меня.
– Это даже не половина, а у тебя сегодня пять бутылок.
– Я не смогу столько. Прошу, перестаньте.
Он сел передо мной, подставив ближайший стул. Вгляделся в лицо. Я шарахнулась от его протянувшейся руки.
– Ты же помнишь. Тот день, когда я тебя избивал.
Он сказал это словно не спрашивал, а утверждал и несомненно был прав. На моих глазах навернулись слезы и все внутри сжалось в один противный комок, который словно застрял у меня в горле.