– Пора готовиться ко сну.
Произнес он, поворачиваясь ко мне.
– А можно я провожу Рея?
Попросила я. Он кивнул, и я первая встала из-за стола.
Комната Рея, находилась на том же этаже где была наша с Нортоном спальня, только в другой стороне, гораздо дальше. Войдя в комнату, я с облегчением заметила, что он живёт не хуже меня. В комнате тепло, у стены стоит кровать, а рядом стол и окно. А еще здесь книги. Много книг и на корешках читались: воинское искусство, строение человека, история десяти стран и еще литература позапрошлого века. Там были и другие, только вот времени у нас с Реем было мало.
Племянник, как будто боясь меня, встал у кровати. И тут я набросилась на него с объятьями, повторяя:
– Прости, прости! Это все из-за меня.
– Исса.
Тихо позвал меня он.
– Обещай, что с тобой ничего не случится.
Я ещё больше сжала его, я так радовалась, что он не винит меня, а ещё волнуется и ещё что Нортон сдержал обещания. Я была так рада, так растрогана, но не смотря на все мое желание остаться с Реем, мне нужно было идти. Я ещё раз обняла его, заглянув в окно за его спиной. Стало совсем темно и по окну на перегонки бежали капли, от которых стало немножко тоскливо.
– Я сделаю все, чтобы ты остался жив. Спокойной ночи, Рей.
Затем я повернулась и вышла, закрыв дверь. Я коснулась рукой холодного плотного дерева. Мне не хотелось уходить, но я слишком мало решаю.
2.8
Ночь действительно оказалась холодной. Я легла в постель, рядом с Нортоном и накрылась с головой. Даже одеяло не спасало меня. Ноги замёрзли, и я принялась их греть, плотнее прижав друг к дружке, старалась не стучать зубами. Даже в комнате с Сэмом мне не было так холодно как сейчас. Чувствовалось, что наступает холодная Северная зима. Я поджала ноги, мои волосы согревали мои руки и плечи. Подушка тоже была холодной, но мягкой, а ещё свежей. Это напомнило мне о доме.
Папа всегда целовал меня перед сном, а когда он был занят, и я капризничала, меня целовал уже Филип. Позже это переросло в традицию. Как бы мне сейчас хотелось оказаться в моем безмятежном детстве, где я была юной и невинной принцессой.
А сейчас я просто рабыня. Хотя если подумать, я не знала ни одной рабыни, которой разрешалось делить кровать с хозяином. Это просто оскверняло честь господина. Но если подумать, то я не знала ни одной рабыни, которая была как я, вынужденная пленница. Может быть Нортон в серьез хочет сделать меня своей женой. Все эти игры, платья, поблажки. Все же это не просто так.
Внезапно я почувствовала прикосновение. Ещё секунда и я оказалась в объятиях Нортона. Я почувствовала его полуголое тело, его пресс. Он обхватил меня сзади и прислонился к моей спине. Его грубая кожа, хриплое дыхание и щекотные волосы, разбросанные по подушки, словно нити шелка. Стало теплее, но ненамного, ощущение было такое, будто я лежу на потухающих углях. Наше тепло растет. Я стараюсь не двигаться и дрожу, но уже не от холода или страха, а от волнения. Я чувствую его руки на своем оголенном животе. Пусть он уже имел меня, но это вызывает смущение. Он унизил меня, во всех смыслах этого слова. Чего же теперь хочет лорд севера? Через грудь я слышала удары его сердца, редкие, но громкие. Я устроилась поудобнее. Никогда прежде я не чувствовала столько чувств одновременно.
Но я должна была признаться себе, что мне было тогда хорошо. Радость в моей груди трепетала и ее не могли сдержать ни отвращение, ни разум, ни воспоминания. А ещё я чувствовала безопасность, словно рядом с ним мне ничего не грозит.
2.9
Я проснулась с резкой болью в животе. Нортон лежал рядом, равномерно дыша. Я отодвинулась от него, держась за живот и заметила, что все - моя одежда, одеяло, постель и даже кожа Нортона было в моей крови. Я зарыдала, хоть и сдерживалась все эти дни. Мне было так плохо, хотелось выдрать из своего живота кишки и желудок. Ко всему этому примешивался стыд. Мне никогда не было так стыдно как сейчас.
Я запачкала все что можно и едва Нортон проснется, то точно не будет этому рад. Я медленно отползла на свою половину, продолжая пачкать простынь. Уткнулась лицом в подушку, чтобы не разбудить Нортона своим плачем. Да я всегда ненавидела эти дни, но сейчас. Они всегда сопровождали меня сильной болью первые дни и почти не лечились никакими таблетками. И об этом не знал даже Филип. Мне было стыдно ему рассказывать, как я мучаюсь от этого. Да это было и не важно. Всем тяжело. Я не одна такая девушка, да и парням тоже не легко. Это всегда утешало меня. Ведь потом мои муки дадут плоды. Я стану матерью, хотя вряд ли я хочу стать матерью детей Нортона. Я всегда надеялась, что это будут счастливые моменты. Теперь же я в этом не уверенна. Я словно жила в прошлом и никак не могла привыкнуть к настоящему. Вдруг я снова почувствовала прикосновение.