— Не обижайся, Эрин, но я не из тех мужчин, которые пользуются косметикой, — с ухмылкой сказал Коннор. — Пусть этим забавляются геи.
— Тогда не носи длинные волосы! — резонно заметила Эрин. — У меня с собой есть ножницы. Давай я тебя подстригу!
— Этого мне только не хватало, — пробормотал Коннор.
— Выбирай: либо первое, либо второе! — строго сказала Эрин.
— Ты начинаешь меня пугать! — Он попятился.
Она достала из сумки косметичку.
— Не бойся, Коннор! Доверься мне, все будет хорошо. А вот и ножницы! Ну, подойди же ко мне поближе! — Эрин зловеще помахала ножницами в воздухе. — Или ты трусишь?
— Это нечестно! — заметил Коннор. — Оставь мои волосы в покое!
— Не будь ребенком, — стояла на своем Эрин, решив проявить настойчивость. — Позволь мне хотя бы умастить твои волосы гелем, от него мужественности у тебя не убудет, не беспокойся.
— Ты в этом уверена? — Его глаза хитро блеснули.
— На все сто процентов! — выпалила Эрин, не почуяв подвоха в его вопросе.
— И согласна это проверить? — спросил Коннор.
Пальцы Эрин внезапно онемели, и выроненные ею ножницы упали на кровать. На языке у нее вертелся дерзкий ответ — да, согласна, прямо здесь и теперь. Но она не могла произнести ни слова.
— Извини, — сказал Коннор, отводя взгляд. — Давай забудем об этом. — Но его мужское естество протестовало.
Он сел на кровать спиной к ней. Эрин уставилась на его широкие плечи с прилипшими к ним густыми волосами песочного цвета и почувствовала непреодолимое желание сделать этому мужчине что-то приятное, какой-нибудь милый, трогательный пустячок.
— Пожалуйста, Коннор, — тонким голоском пропела она, — разреши мне привести в порядок твою прическу.
— Хорошо, так и быть, действуй, — с тяжелым вздохом смилостивился он, устав с ней ссориться.
— Вот и прекрасно! — обрадовалась Эрин и стала деловито готовиться к экзекуции: достала из сумки несколько тюбиков и флаконов, пару ножниц, гребень, скинула туфли и распахнула дверь ванной. — Прошу!
Она включила горячую воду и приказала ему снять майку, чтобы не замочить ее ненароком. Коннор, к ее изумлению, не торопился раздеваться и топтался в смущении на месте, словно застенчивый мальчик.
— В чем дело? — спросила Эрин.
— Я бы не хотел, чтобы ты видела мои шрамы. Они отвратительны.
Эрин деланно рассмеялась и, подойдя к нему, стащила с него майку. Он позволил ей сделать это, подняв вверх руки в знак своей безоговорочной капитуляции.
От одного только вида его мощного торса с рельефной мускулатурой у нее перехватило дух. Но уродливые рубцы на восхитительном теле заставили ее похолодеть: впервые она своими глазами увидела, что он действительно был на волосок от гибели. Из ее груди вырвался слабый стон.
— Я же говорил, что тебе лучше этого не видеть, — сказал Коннор.
— Тебе все еще больно? — спросила она, борясь с желанием погладить его по плечам, а потом покрыть сплошь поцелуями, чтобы смягчить душевные и физические страдания. Соблазн был дьявольски велик. Эрин отступила на шаг и сказала:
— Сядь в ванну и откинь назад голову!
Он подчинился. Эрин перевела дух и снова заговорила:
— Сперва я вымою шампунем тебе голову. Закрой глаза и расслабься. Доверься мне, все будет хорошо!
— Хотелось бы в это верить, — сказал он, зажмуриваясь.
Шампунь пенился и стекал по его лицу и ее рукам. От духоты и пара Эрин вскоре разморило, она впала в транс и мыла ему голову машинально, потеряв чувство времени. Прикосновения к его ушам, скулам и подбородку доставляли ей неописуемое удовольствие. Густая пенистая белая масса, грозящая заполнить собой все помещение, пробуждала в ней сексуальные ассоциации. А его кадык вызывал у нее сладкую истому.
Ей страстно хотелось наклониться и впиться ртом в его губы, а потом…
У нее закружилась голова, едва лишь она дала свободу своим фантазиям. Эрин встряхнулась и, ополоснув его волосы прохладной водой, тщательно их отжала. Коннор открыл глаза и вопросительно вскинул брови.
Застенчиво улыбнувшись, Эрин выдавила на ладонь из тюбика немного смягчающего геля, купленного ею в незапамятные добрые времена за безумную цену, и сказала:
— Сейчас я вотру кондиционер в твою кожу, и тебе придется потерпеть и не смывать его еще десять минут.
— Десять минут? — с деланным ужасом переспросил Коннор.
— Вообще-то положено, чтобы кондиционер впитывался в волосы в течение получаса, — непререкаемым тоном заметила Эрин. — А для усиления лечебного эффекта рекомендуется обмотать голову горячим полотенцем. Однако на первый раз я сделаю для тебя исключение. — Она стала энергично втирать гель в кожу головы.
— Ну и запашок же, однако, у этой дряни, — пробормотал он.
— Ничего, потерпишь и не умрешь, — парировала Эрин.
— Теперь я знаю, в чем секрет твоей красоты, — севшим голосом сказал Коннор и блаженно улыбнулся. — Надо несколько часов просидеть в ванне, измазанной с головы до ног пахучей гадостью, и ты будешь выглядеть потом, сполоснувшись, как сказочная принцесса. Что ж, я согласен последовать твоему примеру, чтобы тоже превратиться в сказочного принца.
Сердце Эрин неистово заколотилось, колени подкосились, и она присела на бортик ванны, чтобы сделать судорожный вздох. Коннор лукаво взглянул на нее и сказал:
— Ты покраснела, как вареная свекла. Тебе стало жарко?
Эрин молчала, завороженная его сильными руками, мужественным лицом, обнаженным торсом и пронзительным взглядом.
— Да, — опомнившись, ответила она. — По-моему, можно споласкивать.
— Как? Разве десять минут уже прошли? — с удивлением воскликнул Коннор. — Странно.
Эрин понятия не имела, сколько времени она пребывала в оцепенении — десять минут, десять секунд или три часа?
— Да, — выдохнула она и глупо хихикнула.
— Я чувствую себя султаном, которого обхаживает его прекрасная служанка, — сказал Коннор, вновь вверяя свою голову ее ласковым рукам. — Продолжай ублажать меня, это мне все больше нравится.
Эрин снова глупо хихикнула, живо представив себе восточный гарем, и скользнула взглядом по его голому торсу. Глаза полезли на лоб: у Коннора случилась эрекция, да настолько мощная, что у нее даже свело живот. Такого солидного доказательства его мужественности она не ожидала.
Значит, вот с чем ей пришлось бы столкнуться самым непосредственным образом, если бы она вошла в ванную голой. А что, если протянуть руку и дернуть за язычок молнии? Узнать наконец, какое свирепое чудовище скрывается в его брюках? Но если Коннор сочтет ее поступок пошлым и вульгарным и обидится? Или, того хуже, безмерно обрадуется? Ей снова не хватило духу на решительный шаг.
Эрин сполоснула Коннору волосы, выпрямилась и сказала:
— А теперь надо их расчесать и уложить как следует. Сядь, пожалуйста, на край ванны. И не корчи недовольную гримасу, потерпи, пока я доведу все до конца.
Коннор неохотно встал и пробурчал:
— Надеюсь, я не стану похожим на пуделя? Учти, я привык заплетать волосы в косичку. И позаботься, чтобы они были одной длины. Иначе я сойду с ума.
— Успокойся! Я знаю в этом толк.
Она стала осторожно подравнивать концы его волос, касаясь грудями спины и млея от сладкой истомы. Когда все было готово, она провела ладонью по голове Коннора и сказала:
— Теперь осталось лишь просушить их феном.
— А вот от этого, пожалуйста, ты меня уволь! С меня довольно! Не смей включать эту штуковину, пока я стою мокрый в ванне и с босыми ногами! Иначе нас обоих убьет током.
— Какой ты еще глупенький мальчик! — проворковала Эрин и, наклонившись, собрала клочья отрезанных волос и бросила их в мусорную корзинку.
Коннор молча наблюдал ее грациозные движения, не торопясь одеваться. Эрин выбежала из ванной, сунула свои тюбики и флаконы в сумку, даже не обтерев их полотенцем, и плюхнулась на кровать, чертовски злая на себя за наивность и трусость. Проклятая идиотка! Жалкий цыпленок! Упустить одну за другой столько возможностей!