Проснулся Костя внезапно. Смутный кошмар с непонятной ерундой. Опоздание на работу, глубоководные рыбы в пустой пепельнице, красный глаз голодной звезды, пропасть — набор неуловимых образов.
Лежал неудобно, наверное. Рука затекла, вот и пошла сниться всякая ерунда.
Костя осторожно отодвинулся от свернувшейся в клубочек Марины и задержал дыхание.
Пусть поспит еще немного.
Кровать предательски звякнула. Он сел на краю, свесил ноги, но половица отозвалась таким скрипом, что он понял: тихо провести время в комнате не получится. Марина заворочалась.
Заснуть обратно никак не удастся, да еще и голова разболелась, и в кошмары возвращаться не хочется.
А если Марина сейчас проснется? Если спросит про вчерашнее или начнет ругаться?
На что именно она будет сердита, Костя не знал, но на всякий случай сгреб одежду, пробрался в коридор, наспех оделся и выскочил из номера.
На улице он сразу же почувствовал себя глупцом.
Погода переменилась, что сразу объяснило и головную боль, и глупые сны. А он только что оставил в номере лучшую девушку во Вселенной. Но вернуться — лишить ее остатков сна. Лучше погулять немного, собраться с мыслями.
Ветер словно старался пронизать Костю насквозь. Выдуть из него радостно-щенячье чувство восторга. Разноцветные одежды прохожих взметывались под порывами, деревья гулко шумели, наклоняясь и швыряясь сухими ветками. А Костя шел, не замечая ни тревоги на чужих лицах, ни общего беспокойства, ни странной беготни. До тех пор, пока его несколько раз не толкнули мимоходом и даже не извинились.
Только тогда до Константина дошла эта непонятная суета. Очередная упавшая ветка чуть не заехала Косте по лбу, и он поднял голову. Небо, казавшееся ему на Карраре неизменно голубым, набухло серо-черными тучами и давило. Костя зябко поежился, поднял воротник и огляделся. Все спешили. Он один шел не в общем потоке. Но вот куда? Впрочем, больше его волновал вопрос — куда движутся остальные.
Он подгадал движение, сделал шаг в сторону, пропуская кого-то из местных, и пошел с ним рядом в том же направлении. Заговаривать с незнакомым человеком, казалось для Кости чем-то неправильным, но он переборол себя.
— Куда это все?! — говорить сквозь ветер был трудно, и Костя боялся, что каррарец его не расслышит.
Но тот понял. Молча ткнул средними пальцами вперед, куда все и так шли, и прибавил шаг.
— А что там? — не унимался Костя.
Но тут же увидел. В конце улицы, по которой он шел, находилось открытое пространство, которое Костя вначале принял за большую площадь, покрытую неровными камнями. Сделав еще несколько шагов и присмотревшись, Костя с большим удивлением узнал в серой блескучей поверхности воды залива.
Вода вовсе не была спокойной. Издали серые волны казались маленькими, но не в сравнении с метровыми каменными квадратиками облицовки набережной. Вода так и старалась захлестнуть высокие парапеты со стоящими за ними толпами.
Непокоренная природа грозила людям: город, построенный каррарцами, был ей чужд и не нужен. Косте она представилась крупным хищником, запертым в деревянной клетке, бросающимся на прутья и уже почти расшатавшим их. Еще один последний бросок, и он будет на свободе. Вот тогда все вокруг и узнают настоящую его силу и жестокость.
Природа не жалеет никого, кто встает на ее пути.
Набережная была заполнена по всей длине. Разноцветные балахоны каррарцев уже не казались яркими. И только статуя льва, возвышающаяся над толпой, светилась солнечной белизной.
«Как же ее сюда притащили? — подумал Костя. — Не на велосипедах же! Неужели вручную?»
Каррарцы, несмотря на ужасную погоду, целеустремленно заполняли свободные места, стремясь встать ко льву как можно ближе. Но некоторые останавливались уже на прилегающих к набережной улицах — дальше пройти уже не удавалось.
Костю протащило вдоль набережной и развернуло лицом к заливу. Лев, стоящий на постаменте, оказался чуть впереди и справа. Ветер хлещущими мокрыми ударами бил в лицо, заставлял отворачиваться и закрывать глаза. Костя прикрыл лицо ладонями, чтобы немного защитить его и заодно вытереть соленые брызги.
— Человек?! — стоящий рядом каррарец удивленно смотрел на Костину пятерню, — ты пришел даже сюда?
— Ничего не вижу! — крикнул Костя сквозь шум ветра.
— Надень маску… — каррарец вытащил из балахона кусок материи, ловко нахлобучил Косте на голову и опустил на лицо.
Стало тепло. Глаза уже не заливало. Только рот оставался свободным.
— А как же вы?! — спросил Костя.
— Мы — привычные, — казалось, туземец усмехается.