– Дом третий, первый подъезд, квартира четвертая. Звоните сколько вам надо. А я должен осмотреть парк.
Румянец залил ее щеки. Что она подумала обо мне, не берусь судить, но ее доверчивость к незнакомому мужчине была на уровне безрассудства.
Я спустился по дорожке мимо теннисного корта и открытой танцплощадки к корпусам, раздумывая над тем, что сказал мне по телефону незнакомец. У меня были все основания относиться к его предупреждению достаточно серьезно, тем более что он назвал меня по фамилии. Моя недавняя жизнь была настолько тесно связана с криминальными элементами, как говорят юристы, что было бы верхом легкомыслия относиться к анонимному звонку как к розыгрышу или ошибке.
Внезапно я остановился, будто налетел на дерево. Стоп, дружище! Так если это звонила не Анна, то где же она могла быть в пять часов утра?
Я добрел до пляжа, поднялся на первый ярус солярия, осмотрел топчаны, уже частично занятые отдыхающими, и пошел обратно. Не нравится мне все это, думал я. Анна со своими намеками, какой-то ухажер на «Вольво», анонимный звонок и предупреждение об опасности.
По мосту я перешел к Портовой башне и свернул на улочку, где находилась моя дача. Ничего не попишешь, думал я, придется объясниться с Анной. Пусть выкладывает, что ей от меня надо.
Второй раз за сегодняшнее утро я отворил калитку дачи и вошел во двор.
– Ку-ку! – громко произнес я любимое приветствие Анны и стукнул кулаком по лестнице. На голову посыпались какая-то труха и прошлогодние листья.
Домик по-прежнему был закрыт на замок, и на крыше никого. Анна, похоже, так и не появлялась здесь. «Вот так фокус», – пробормотал я, заглядывая на всякий случай в палисадник. Голодные куры смотрели на меня из-за проволочной решетки.
Несколько минут я вышагивал по дворику, как арестант на прогулке. Ни одной умной мысли не приходило мне в голову, несмотря на то, что я обеими руками заталкивал в рот спелую черешню, содержащую, насколько мне известно, глюкозу и прочие вещества, активизирующие работу мозга.
Надо разыскивать этого козла в красных трусах, думал я, плюясь косточками во все стороны. Возможно, он и есть водитель «Вольво». Предположим, что Анна, потеряв надежду втянуть меня в свои проблемы, попросила своего ухажера припугнуть меня по телефону, что он, после утренней пробежки, и сделал… М-да, бред сивой кобылы.
Я поморщился, так как только что придуманная версия показалась ужасно примитивной, и стрельнул косточкой в петуха, который уж слишком высокомерно смотрел на меня.
Интересно, а где она ночует? – продолжал я умственные упражнения. С ним, в одном из номеров санатория? Зачем тогда надо было затевать весь этот спектакль с крышей и раскладушкой?
Я вспомнил ее золотистый волос на примятой подушке. Один раз как минимум она все же спала на крыше. Собственно, в этом не было ничего удивительного. Удивительным было то, что Анна, раз она живет с ухажером в санатории, не взяла с собой косметичку: такие вещи девушки ее типа держат всегда при себе.
Скоро я понял, что лучше не забивать себе голову наспех сделанными выводами, открыл дверь домика, нашел на кухне огрызок карандаша и на листке от календаря написал Анне записку: «Как вернешься – немедленно разыщи меня. Кирилл». Затем я тут же разорвал записку на клочки и кинул в мусорное ведро.
Крым не знал человека глупее меня! Ну если Анна нарочно скрылась из поля моего зрения, если она не желает встречаться со мной, то какого черта она станет срочно разыскивать меня?
Я подогрел воды и приготовил кофе. Чем сильнее разгорался день, тем все большее волнение охватывало меня. Я уже глубоко порочный человек, думал я, помешивая столовой ложкой в железной кружке – другой посуды на даче не водилось. Я не способен воспринимать ситуацию так, как это сделал бы нормальный человек. Если в курортном поселке у моря пропадает девушка, то в первую очередь предполагают (не дай бог, конечно!), что она утонула, получила травму на прибрежных камнях или же перегрелась на солнце и попала в больницу. А о чем подумал я?
Глава 4
Ирину разыскать было непросто, потому что я видел ее всего пару раз, причем одетой. На «диком» пляже народ же загорал и купался преимущественно в костюмах Адама и Евы. Если бы я знал, где она сняла комнату, то подождал бы до вечера, но «дикий» пляж оставался единственным местом, где я мог наверняка разыскать ее.
Я привлекал внимание обитателей пляжа громким хрустом, который издавала галька. Мне было неловко, потому что приходилось пялиться на обнаженные натуры, в то время как истинный джентльмен непременно бы отвернулся. Впрочем, некоторым экзальтированным от свободы дамам, рядом с которыми не было мужчин, нравилось мое любопытство, и они медленными и ленивыми движениями, будто пытаясь прикрыть наготу, демонстрировали свое тело. Я старался смотреть только на лица, хотя, скажу откровенно, делать это было весьма нелегко.
Мне пришлось дважды обойти пляж, переступая через полотенца и панамы, пока я понял, что Ирины здесь нет. Конечно, можно было бы осмотреть берег повнимательнее, но здесь это выглядело бы как грубое покушение на общечеловеческую нравственность, и я не стал усердствовать, тем более что шел уже одиннадцатый час и солнце при полном штиле жарило особенно сильно.
Не комплексуя по поводу того, что на мне, в отличие от других обитателей «дикого» пляжа, были плавки, я быстро скинул джинсы и майку и бросился в воду. Для купания этот пляж, откровенно говоря, был малопригоден. Глубины у берега нет, повсюду, как кочки на болоте, раскиданы булыжники, о которые, если не соблюдать осторожность, можно повредить голову. Поэтому первые двадцать-тридцать метров я не плыл, а полз между камней, на ощупь отыскивая фарватер.
На глубине я несколько раз нырнул, доставая до дна и хватая первые попавшиеся под руку камни и ракушки, потом полежал на поверхности воды, глядя, как надо мной, на мгновение заслоняя крыльями солнце, планирует в небесной лазури чайка. Поочередно взмахивая руками, я поплыл вдоль берега. Чайка, видимо, принимая меня за крупную рыбу, не отрывалась, парила надо мной, рассматривая меня то одним, то другим глазом, потом вдруг сделала «горку», перевернулась вниз головой и спикировала на меня. Я уже был готов получить удар в голову клювом, как птица опомнилась, сообразив, что вряд ли сможет вытащить меня из воды, пронеслась, как мне показалось, в нескольких сантиметрах от моего лица, мощно взмахнула крыльями и снова воспарила вверх.
– Эй-ей! Осторожнее! – крикнул кто-то над самым моим ухом.
От неожиданности я глотнул воды, перевернулся и только тогда увидел, что едва не протаранил головой надувной матрац, на котором лежала типично одетая для этих мест девушка в темных очках, с прической каре и золотым крестиком на цепочке. Я тотчас узнал ее. Ирина!
– Это вы? – на выдохе спросила она, не зная, какую часть тела прикрыть, и съехала с матраца в воду. – Приветик! Я не ожидала вас здесь увидеть… Б-р-р-р, какая холодная. Цепляйтесь за матрац, а то утонете.
– А я вас как раз ищу, – ответил я.
– Что вы говорите! – наигранно воскликнула она, сдувая капельки воды с верхней губы. – И для чего же вы меня ищете?
Мы, опираясь локтями о матрац, как о стол, демонстрировали друг другу милейшие улыбки. Однако в то же время мне приходилось отчаянно работать в воде ногами, удерживая вертикальное положение, но они все равно всплывали, и в конце концов их затащило прямо между ног Ирины. Получилось ужасно – словно я проделал этот пошлый трюк нарочно. Кажется, я покраснел так сильно, что вода вокруг меня должна была тотчас вскипеть. Удивляюсь, почему Ирина не заехала мне по физиономии. Она молча оттолкнула меня вместе с матрацем и, не поднимая плечи над водой, медленно поплыла вдоль берега. Я, стараясь держаться от девушки на безопасном расстоянии, поплыл за ней, одной рукой загребая, а другой буксируя за собой матрац.