- Глупый! Да пусть копают на здоровье. Такие уж у них руки загребущие, глаза завидущие... Не об огороде у меня сейчас думка, Саня. - Она посмотрела в поле на черные квадраты колхозной вспаханной земли:Вот она, надежда наша, крепость каменная...
Но Санька все же решил, что не позволит Девяткиным хозяйничать у них на усадьбе, и упрямо продолжал копать огород. Потом он поправил завалившуюся изгородь вокруг усадьбы, сложил в аккуратную поленницу лежавшие грудой дрова, перебрал шаткие, скрипучие ступеньки у крыльца.
По вечерам Санька старался ложиться спать последним. Выходил на улицу, осматривал, не забыты ли на крыльце веревка или ведро, проверял, плотно ли закрыты ворота, надежен ли засов у калитки.
Когда Никитка с Феней начинали возню в доме или ссорились, Санька строго на них прикрикивал:
- Совсем избаловались, маломощные! Вот я вас приберу к рукам!
А как-то раз за обедом звонко щелкнул Никитку по лбу ложкой, когда тот прежде времени начал вылавливать из миски куски мяса:
- Куда гонишь спозаранку? Сигнала жди. - И, выдержав паузу, постучал о край миски и объявил: - Теперь можно.
После школы Санька редко задерживался на улице, сразу же бежал домой.
- Домоседом стал, Коншак, - упрекал его Петька: - все кости на печке прогреваешь.
- Тебе что! Р1з школы пришел, щей навернул и болтай болты хоть до утра! - сердился Санька. - А у меня дом на шее. За всем присмотр нужен.
За этими новыми делами и заботами школа стала отодвигаться назад. Возвращаясь домой, Санька на скорую руку готовил уроки, а порою и совсем не раскрывал учебников, хотя никогда учение не было ему в тягость. Науки давались Саньке легко, он жадно глотал книги, любил опережать в знаниях товарищей, и если что мешало ему, так это нетерпение. Мальчику всегда хотелось знать заранее, что же завтра расскажут учителя, какую новую страницу откроют перед ним. Это было, как в раннем детстве, когда Санька, совсем еще малыш, в жаркий летний полдень ушел от своего дома, чтобы посмотреть, что же там, за околицей деревни. А от околицы потянуло к реке, от реки - к пригорку. И Санька брел и брел, пока отец не догнал его и не принес на руках домой.
Теперь же Санька все реже и реже радовал учителей ясными и твердыми ответами, и те никак не могли понять, что случилось с мальчиком.
Правда, первая двойка, которую получил Санька, наполнила его жгучим стыдом.
- Печально, Коншаков! Садись. Очень печально, - со вздохом сказала Надежда Петровна. - А впрочем, обожди. Попробуем выяснить, в чем тут первопричина.
Кроша мел и шмыгая носом, Санька тут же, на скорую руку, придумал "первопричину": мол, мать у него целый день в поле, а он и за домом следит и огород копает.
- Правильно, правильно! - поддержали Саньку дружки. - Хозяйство у него большое, едоков много, и корзинки плести надо...
Глава 14. БЕЗ ХОЗЯИНА ДОМ СИРОТА
После школы Санька направился к матери на делянку.
В поле шел сев. Земля, точно гребнем, была расчесана зубьями борон.
На краю Старой Пустоши, где лежала делянка Катерины, Санька заметил Захара Векшина. Лукошко, точно огромная спелая тыква, висело у него на груди. В белой холщовой рубахе, без шапки, старик торжественно шагал по делянке, мерно взмахивая правой рукой, и зерна, просвечивая на солнце, падали на землю частым золотым дождем. На межнике стояли Маша, Федя и Степа и наблюдали за севом.
Захар дошел до конца делянки, постучал по пустому лукошку и крикнул:
- Семена кончились! Поторопите-ка там...
Маша с Федей первые выбежали на дорогу. На взгорок поднималась подвода с мешками. Катерина и Лена Одинцова подталкивали ее сзади.
Неожиданно оборвался веревочный тяж, и подвода остановилась. Катерина распрягла лошадь, связала концы веревки. Но запрячь лошадь обратно в телегу было не так просто. В этот раз ей попался не спокойный, покладистый Муромец, а придурковатая, озорная кобыла Лиска. Она с такой жадностью припала к молодой траве у обочины дороги, словно ее целую неделю морили голодом, и никак не хотела входить в оглобли.
Катерина в сердцах замахнулась на лошадь вожжами. Лиска взбрыкнула, шарахнулась в сторону и помчалась в поле.
Санька бросился наперерез лошади. Та на мгновение приостановилась, скосила на мальчика хитрый лиловый глаз, словно хотела сказать: "Попробуй теперь слови!" - и круто повернула в другую сторону.
Ребята окружили Катерину. Подошел с пустым лукошком дед Захар. Заметив убегающую в хомуте Лиску, он даже поперхнулся от изумления и недовольно покачал головой.
- Ничего, Захар Митрич... Мы на себе перетаскаем - тут недалеко, растерянно сказала Катерина и, ни на кого не глядя, хотела взвалить на спину мешок.