— God morgon!
Рыцари с улыбкой повернулись на голос… и, по-моему, обделались.
Я тоже чуть не выдавила с вишенку, признав в них братьев Гонкаров — Карла и Слава. В последний раз мы с ними виделись года четыре назад, нам с баронессой тогда было по пятнадцать, а Гонкарам — двадцать один и девятнадцать, соответственно. Мы с братьями лихо пили вино под той самой яблоней, где сейчас примостилась подруга. Доставшийся мне тогда младшенький Слав Гонкар был редкостно уныл, очень толст и имел козлиную бородульку, которой неимоверно гордился. А вот баронесса влюбилась в старшего всерьез. Даже сына потом назвала Карлом.
Но от тех юношей бледных не осталось и следа. Братья возмужали, и теперь сверкали золотым шитьём на комзолах и баронскими шпорами.
Баронесса сидела под яблоней, и было непонятно: то ли она всё ещё ссыт, то ли она уже начала… В общем, непонятно.
Повисла благостная пауза.
— Здравствуйте, девушки! — прокаркал старший Гонкар.
— З-з-здравствуйте… — проблеяли мы.
А я быстро вытерла физиономию рукавом.
— Нам сказали, что две знакомых дамы решили посетить наше захолустье… — извиняющимся тоном тихо промолвил младший, и посмотрел на меня.
— Что уставился? Не видел, как дамы маски из клубники делают? — рявкнула я.
— А это точно клубника? — засомневался Карл.
— А что же это, по-твоему? — я пошла в атаку.
— Очень рады вас видеть! — крикнула из-под яблони баронесса, и встала в полный рост, явив взору присутствующих бабулину чудо-юбку.
На братьев было страшно смотреть. Лично мне стало их немного жаль, и я сказала:
— Не пугайтесь, благородные сэры. Это мы вырядились… чтобы не запачкаться… В общем, подождите нас, мы сейчас переоденемся!
Мы метнулись в дом. За десять минут мы с баронессой оделись в слегка подсохшие платья, причесались, и даже худо-бедно навели марафет на лицах.
В итоге поехали мы с братьями к ним в замок. Под благовидным предлогом "выпить за встречу".
Сижу. С младшим Гонкаром. Пью вино. Которое постепенно лишает меня способности двигаться и говорить. Но, что характерно, все вижу, слышу и соображаю.
Из соседних покоев доносились аплодисменты. Для непонятливых — это когда животом по голому заду шлёпают. Слав загадочно улыбался, а я начала терять остроту зрения.
— Мдя… — сказал младший Гонкар.
Зачем он это сказал? Непонятно…
— У-у-у… — ответила я, и Гонкар оживился:
— Ну и чего ты молчала?!
— Твою ж… — выдавила я, а Слав посчитал это за моё согласие с его желанием, и накинулся на меня, как собака на дохлую кошку.
Я свалилась на пол, понимая, что из всех чувств у меня сейчас работает только слух. Я слышала все — как он пыхтел, стонал и… Нет! Он просто стонал и шуршал. И вдруг буднично сообщил:
— Спасибо, графиня, я кончил. А вы?
Тут ко мне сразу вернулись все остальные чувства. И я заорала:
— Что значит кончил?! Куда?!
— Сюда, — покраснел Гонкар-младший, и сунул мне под нос палец от кожаной перчатки.
Я моментально протрезвела — мне стало страшно. В голове не укладывалось: а за каким вот надо было дрочить в напальчник?!
Тут до меня стал доходить смысл второй части вопроса. "А вы?". А что я?! А я как должна была кончить, интересно?!
И меня посетила страшная догадка.
Чтобы её проверить, я схватила Слава одной рукой за волосы, чтоб не сопротивлялся, а другую запустила ему между ног…
Я не ошиблась.
С перчаточным пальцем, правда, Слав себе сильно польстил. Хватило бы и футляра для карандашика. С лихвой.
В ответ на мой дикий хохот в соседних покоях стихли аплодисменты, раздался топот ног, и в дверях возникли две красные хари: баронесса и старший Гонкар.
— Что случилось?! — заорала Каро.
Она быстро зажгла свечи, и её взгляду предстала картина: стою я, одетая, хохочу как ненормальная, и держу за волосы Гонкара-младшего, который стоит со спущенными штанами…
Слав Гонкар навсегда застрял в моей памяти, как уникум с членом, размером меньше мизинца, которым он умудрялся трахать женщин так, что они этого даже не чувствовали.
*
А тогда мы с баронессой долго смеялись. Смеялись даже тогда, когда ночью, пешком возвращались через лес. Смеялись, когда я вывихнула ногу, упав в какую-то яму. И смеялись ещё пару лет.
Пока я не встретила графа де'Хрюи. Но это была уже совсем другая история. Так что, не надо мне рассказывать про размеры…
8. Безвинно пострадавший
Сэр Гонкар относился к тому типу людей, у которых во всех их проблемах виноват кто-то другой. К примеру, брюква не уродилась — значит купцы-барыги не те семена подсунули, мечом саданул себе же по ноге — кузнецы-пройдохи стали ковать мечи из дешовского металла, свет в доме гаснет — хреновые свечи монахи хитрозадые подсунули, экономя на воске.