— Понимаю. И охотно принимаю такие условия, — сказал я, наблюдая за реакцией Оксаны. Та явно выдохнула. — Единственное, о чём прошу — не спешите с выводами. До эвакуации может не дойти.
— Руководство поручило мне утвердить договор, — гнула свою линию девушка, — где объёмы поставок по месяцам не будут чётко регламентированы. Если компания покинет Фазис, но… вернётся через некоторое время… мы возобновим поставки. И вот тогда, в условиях стабильности и безопасности, можем обсудить конкретные объёмы на регулярной основе.
— Хорошо, — я не стал спорить. — Давайте попробуем.
Документ мы подписали, я скрепил его родовой печатью. Что касается подписи и печати гендиректора «Монте-Карло», она уже имелась в наличии. С Оксаной мы расстались по-дружески, первичное напряжение спало.
Что ж, это первая ласточка.
Над городом сгущалась атмосфера тревожности.
После заключения двух сделок, я отправился в одну из своих любимых кофеен в Турецком Квартале, взял чашечку мощного-сочного сваренного на песке напитка и занял свободный столик на тротуаре с видом на белый минарет. Погода установилась хорошая, тучи разошлись. Дул тёплый ветерок, по улицам прохаживались редкие туристы. В кафе напротив двое бородатых мужиков курили кальян.
До меня донеслись обрывки разговора на колхском:
— Брат, ты что говоришь такое? Зачем продавать? У тебя гости каждый год приезжают, все довольны. Сезон сдал — весь год кормишься.
— Так было, — кивнул второй бородач. — Но что будет завтра? Смотри, что наши творят. В Персию полезли, зачем — не пойму. Посольство закрывается, слышал?
— Да ладно.
— Закрывается, брат. Всех наших призывают покинуть Россию. Не могут гарантировать безопасность, так и говорят. Я сам в газете читал. И по телевизору показывали.
Дальше я не вслушивался.
И так понятно, что отношения между Россией и Халифатом испортились. А в таких обстоятельствах дипломатические миссии отзывают.
Допив кофе, я встал, подхватил неизменную трость и направился к «Ирбису», припаркованному у перекрёстка, на соседней улице.
В машине сидел человек.
От неожиданности я замер на полушаге.
Угонщик не смог бы взломать защитные механизмы дверей, учитывая накладываемую с помощью каббалистики печать. Да и не пытался этот мужик завести двигатель. Тип сидел в пассажирском кресле неподвижно, спиной ко мне, и наблюдал за улицей с помощью зеркала заднего вида. Сначала я узнал осанку и телосложение, потом — часть лица, отражённого в зеркале.
Пассажиром моего спорткара был Иезекииль Джонс.
Секундное колебание привело к тому, что я не вытащил меч из трости, а спокойно подошёл к тачке с пассажирской стороны и постучал в окно.
Джонс приветливо махнул рукой и кивком указал на водительское кресло.
Усевшись за руль и захлопнув дверцу со своей стороны, я произнёс:
— Переговоры.
Проекция рассмеялась.
— Голубчик, помилуйте! Какие переговоры? Ультиматум!
Я прислонил трость к двери и погрузил правую руку в сэра Иезекииля. Вне всяких сомнений, пассажир явился в качестве призрака. Но видимость включил, дабы провести беседу.
Никогда не встречался с говорящими проекциями.
Чем, интересно, они сотрясают воздух?
— Ультиматум, — повторил я. — Редкая самонадеянность, сэр. Впрочем, я готов выслушать.
— Благоразумно, — одобрил британец. — Ты уже понял, я рисковать не собираюсь. Эта проекция легко настраивается под любые задачи.
— Главное — не уплотняйся, — посоветовал я. — А то у меня нервы не железные.
Британец усмехнулся и заверил:
— Не буду.
— Вернёмся к ультиматуму, — напомнил я.
— Ах да. Ты передаёшь мне Абсолют и топишь в морской пучине Серебряный Круг. На этом расходимся, никто не пострадает.
— Хорошая шутка.
— Знал, что это услышу. А теперь так: мне известно, что ты не умеешь пользоваться Великим Артефактом. Для тебя и твоего Рода эта игрушка бесполезна.
— Не умею, так научусь, — на моём лице появляется скука. — Это всё?
— Да мы только разминаемся, молодой человек! — в глазах миллиардера проскользнуло веселье. — У меня достаточно возможностей, чтобы превратить твою жизнь в ад. Ты же не всегда сидишь в своём домоморфе, верно? Иногда выходишь, появляешься в разных местах. На твоих землях живут люди, которые тебе дороги. По всему городу — принадлежащая тебе недвижимость. Предприятия и счета. Уверен, деньги хранятся в банках, и вовсе не имперских. Как насчёт «Транскапитала»?