— Нам туда, — Федя указал направо.
Ольга подъехала к забитой до отказа парковке напротив двухэтажного здания. Вывеска была стилизована таким образом, что вместо одной буквы «О» красовался земной шарик, а вместо второй — кошачья мордочка.
— И что мы там забыли? — я скептически посмотрел на вывеску. — Модный ошейник? Новую когтеточку?
— Кефирчик в депрессии, — трагическим голосом объявил Федя. — Ему нужен кошачий психолог.
— Стоп, — я развернулся, отстегнул ремень безопасности, протянул руку и потрогал лоб оружейника. — Ты сейчас что такое сказал?
— У моего кота затруднён личностный рост, — нахмурился Федя. — Это проблема, её нужно обсудить.
— Подожди, — я осторожно подбирал слова, чтобы не оскорбить светлые детские чувства, — ты хоть понимаешь, что психологи обсуждают с пациентами их состояние… воспоминания там разные… травмы детства…
— И что? — вскинулся толстяк.
— Обсуждают — это ключевое слово, — пояснил я. — А как можно узнать, на что жалуется кот, если он не говорит?
— Ты. Ничего. Не понимаешь.
— Допустим, — я с трудом сдерживал смех. — Но если к психологу приводят бессловесное животное, оставляют их наедине и забирают через…
— Сорок минут, — подсказал Федя.
— Хорошо, сорок минут. И знаешь, как это называется?
— Помощь, — уверенно заявил толстяк.
— Нет, — я покачал головой. — Деньги из воздуха.
— Ты просто зверушек не любишь, — упрямо заявил мальчик.
— Я к ним отношусь нейтрально. Вопрос в том, не проще ли тебе поиграть со своим питомцем, дать ему что-нибудь вкусненькое или погладить, сидя в кресле?
— Ничего не мешает, — согласился Федя. — Ждите меня через сорок минут.
Дверца хлопнула, и я упёрся тяжёлым взглядом в спину ребёнка.
— А ещё он верит в Зубного Хватайку, — прокомментировала наш диалог Джан.
Глава 22
Говорят, любой опыт делает нас круче.
У меня вот не было раньше опыта глубоководных погружений. А что мне там делать, на дне? За всю историю моей жизни заказов на моряков-подводников не поступало. С аквалангом плавать доводилось, а тут…
Семь километров!
Я чувствовал себя неуютно.
Днём устроил себе тихий час, подремал немного, набрался сил. Выслушал отчёты Демона и мастера Багуса. Отдал финальные распоряжения. И вроде бы сидел ровно, не нервничал. Но сейчас, глядя в телеэкран с рыбками…
Рыбок Бродяга пустил специально.
Для успокоения.
Создал большой экран в гостиной, видеомагнитофон и кассету. Оказывается, он и видеозаписи умеет воспроизводить. Я всё запустил и попытался расслабиться. Но хрен там. Осознание того, что над нами чудовищная бездна, не отпускало ни на секунду. Какие рыбки? Здесь царит абсолютная тьма, при всём желании я не смог никого рассмотреть…
Будто в космос попал.
Как назло, АРМ сегодня возился особенно долго. Я держал в пальцах левой руки коммуникатор, ждал обратной связи от своего инопланетного босса, а внутри удушающей волной поднималась паника.
Семь километров!
Вашу мать!
Гостиную Бродяга сделал максимально уютной. Обшил деревянными панелями, обставил искусственными цветочками (такая себе ассоциация) и мягкой мебелью, на стенах развесил картины. Репродукции какого-то мариниста, ха-ха. Со штормами, одинокими парусниками и далёкими островами. Свет был приглушённым, из настенных бра.
Домоморф состыковался с техническим шлюзом безымянной колонии, запустил АРМ, и на этом моя миссия закончилась. Вот только до восстановления Администратором полного контроля над комплексом я не смогу войти внутрь.
— Бродяга, есть вопрос.
Я был единственным неспящим жителем усадьбы. В три часа ночи вырубились даже самые стойкие. Домоморф проследил за каждым и дал мне полный отчёт.
Ещё одно забытое чувство — сидеть в тишине гостиной, смакуя полное одиночество.
Иногда стоит отдохнуть.
Даже от близких людей.
— Да, Сергей.
— Ты знаешь, где находятся резервуары с протоматерией?
— Пока нет. Для этого мне потребуется доступ к системе подводной колонии.
— И этот доступ ты получишь от Администратора?
— На время.
— Закачка будет происходить без моего участия?
— Без твоего.