- Знаете, что!? – Чуть отойдя от его фразы, продолжила я. – Хотелось бы поблагодарить за приятное знакомство, но, думаю, это будет выглядеть очень неправдоподобно. Рада, что вам уже пора. Проводить?
- А мышона умеет кусаться? Я заинтригован.
Запомнил значит. Я недолюбливала это прозвище, особенно, если учесть, что мой рост составляет сто пятьдесят восемь сантиметров. Для меня оно звучало намного обиднее, чем слышалось для других.
- Мышона, если доведут, может и в глаз дать. – Царев, твою ж налево. Как не кстати влез с моим институтским прозвищем.
- Ладно. Мне и так пора. Можешь спрятать свои коготки. Я сегодня не намерен цапаться с тобой.
Незнакомец, потянув руки мимо меня, взял телефон, лежавший сейчас на столе за моей спиной и не стирая с лица улыбки, за которую его хотелось больно стукнуть, еще раз подмигнул мне и направился к двери, своим красноречивым взглядом давая понять, что разговор просто так не окончен.
глава 4
Я забыла. Выкинула из головы все мысли о произошедшем со мной и просто проспала следующие сутки, давая организму возможность набраться сил. Ленка задолжала мне дежурство, так что на работе я появилась лишь спустя три дня. Выспавшаяся, отдохнувшая, и даже следы темных кругов, которые в последнее время стали постоянными спутниками моих глаз, решили покинуть меня сегодня. Я готова была сдвинуть горы, а точнее пахать словно лошадь ближайшие двадцать четыре часа на благо родного отделения больницы. И даже утренний разговор уже с бывшей свекровью не смог испортить мне настроение. Она, как всегда, начала с пожелания хорошего дня, а закончила проклятиями в мой адрес и ожиданиями увидеть меня старой девой за то, что посмела найти изъяны в ее идеальном сыночке.
Мы познакомились с Владом на первом курсе института. Выхоленный единственный сын в семье, где рвение к медицине вскармливается вместе с молоком матери, и я, единственная дочь в семье военных, казалось, мы не могли найти ничего общего.
Я мечтала быть хирургом с тех пор как помню себя, и все связанное с медициной вызывало во мне дикий восторг. Мне импонировало то, что семья Влада уже в третьем поколении передавала рвение к медицине своим отпрыскам. Я восхищалась этим. И, видимо, идеализировала его, вознося выше чем стоило из-за такой идеальной на мой взгляд наследственности. Сначала я закрывала глаза на то, что постепенно стала учиться за двоих, затем тянуть домашние дела за двоих, а после еще пыталась спасти наш разваливающий по кирпичикам брак опять же одна за двоих.
Нет, Влад ни в коем случае не был плохим. Он любил меня, правда теперь я понимаю, что намного меньше, чем себя. Был внимательным, но наши отношения так и не смогли переступить ту черту, где я могла бы смело сказать, что он моя поддержка и опора. Иногда мне казалось, что ему просто удобно со мной. И я даже не заметила, как замечательно он устроился, перейдя от родительской опеки под мою.
Казалось бы, все не плохо: тихая размеренная жизнь, вечера перед телевизором, а по выходным поездка к его маме. Так было до тех пор, пока в один прекрасный день я не начала задыхаться от этого идеально составленного графика. Мне не хватало драйва, необдуманных поступков, словно моя жизнь была написана наперед, и я не имела права отклониться ни на шаг. Тогда я впервые предложила провести выходные наедине, где-нибудь за городом. Уже продумывала романтический вечер, даже купил новый комплект белья, намереваясь соблазнить своего мужа привнося в наши отношения чего-то нового. Но Влад был непреклонен.
Дома состоялся скандал, он оскорблял меня, говорил, что недостойна даже мизинца его матери, а после нашей ссоры Влад ушел, громко хлопнув дверью, пожелав мне напоследок подумать о своем поведении. Пришел он под утро, и что самое обидное, мы как ни в чем не бывало отправились к его маме. Я даже почувствовала себя виноватой из-за того, что устроила скандал на ровном месте. Но его идеальное спокойствие уже не восхищало меня. Горечь обиды огромным комом медленно подбиралась к самому горлу, и именно тогда я поняла, что с меня хватит.