Его слова становились менее разборчивыми с каждым словом. Голос вибрировал все сильнее с каждым произнесенным словом, и я поняла, что процесс деформации еще не закончен.
Темнота в душевой лишала меня возможности удостовериться в этом, и лишь полоска света, сочившаяся из-поз двери, которую он захлопнул за своей спиной, позволяла мне видеть силуэт оборотня, надвигавшегося сейчас на меня.
- Я… я буду кричать. – Пропищала я, стуча зубами от лихорадившего меня страха. – Пустите меня…
Я остановилась, почувствовав спиной холод стены. Она словно отрезвила меня, создавая резкий контраст с жаром, исходившим от тела мужчины, нависшим надо мной.
- Страх пахнет приторной горечью, - склонившись к моей шее и проведя по ней носом, громко вбирая в себя мой запах, - а твой… твой… Ммм… Ты пахнешь…
Мне показалось или я действительно услышала звук похожий на рычание.
В следующую секунду над моим ухом раздался удар, и я едва успела закрыть лицо руками, спасаясь от разбитых осколков дешевой плитки, которую могла себе позволить наша больница. Повинуясь защитной реакции своего тела, я готова была ринуться в сторону, но он одной рукой остановил меня, впечатав своим телом в стену.
- Стой, - едва различимо прорычал мужчина, и я подняла глаза на него.
А в следующую секунду крик дикого ужаса сорвался с моих губ, но ему не дали возможности вырваться наружу. Один рывок, и его грубая рука, перетянутая воспалившимися от напряжения венами, закрывает мне рот, обрывая рвавшийся наружу крик. Не знаю, чего мне стоило не потерять сознание от страха, но то что, что сейчас на меня в упор смотрели две искрившихся в темноте точки, разрывало мое восприятие реальности.
Его глаза.
Они действительно светились. Нет, не тем блеском, которым вспыхивали глаза измененных на пике эмоций. Это был совершенно другой свет. Словно ледяной огонь каким-то сказочным, совершенно нереальным образом проник прямо к нему в глаза. Они словно маяк в кромешной темноте, манили, притягивали, словно тянули меня за невидимую нить. И я не могла отвести глаз от представшего передо мной волшебства.
- Я сейчас уберу руку, - мужчина говорил тяжело дыша. Каждое слово давалось ему с большим трудом. – а ты не будешь кричать. – он продолжал уговаривать меня словно неразумного ребенка. – Хорошо? Кивни мне.
Я кивнула в ответ, не понимая, что творю.
- Вот. Хорошо, - отступая от меня на шаг, высоко подняв руки, показывая жестом, что не причинит мне вреда. – И черт возьми, прекрати меня бояться. Это не помогает мне сейчас.
Я опять кивнула, вмиг осознав, что теперь он видит меня, освещая помещение блеском своих глаз.
- Я не причиню тебе вреда, поверь ты уже наконец. Просто попытайся поверить мне и успокойся. Я чувствую ритм твоего сердца. Теперь я понимаю… - он засмеялся, каким-то болезненным смехом, запустив руку в короткие волосы.
- Что?... Что вы понимаете? – немного осмелев спросила я, удостоверившись, что он не собирается убивать меня.
- Понятно, почему первым моим желанием, когда ты вышла из машины, было разложить тебя на капоте машины и наказать во всех известных мне позах.
Услышав это, я лишь еще сильнее прижалась к стене позади меня, желая слиться с ней в единую плоскость.
- Твою ж., - заметив, что я попятилась назад, рыкнул он на меня. - Я же сказал, что не трону тебя… сейчас по крайней мере. Не здесь. Прекрати трястись. Ты мне не помогаешь так. Запах твоего страха будит зверя во мне, а я если ты до сих пор еще не заметила, я и так на грани.
- Хорошо, хорошо, - я неразборчиво замотала головой, уже соглашаясь сделать все, лишь бы это безумие закончилось.
- Просто закрой глаза и замри, - теряя терпение рыкнул он на меня. И я послушалась его, закрыла глаза, делая глубокие вздохи в надежде выровнять свое дыхание. Я пыталась представить себя где-то в другом месте, там, где мне не угрожаем опасность быть растерзанной бешеным зверем.
Не скажу точно сколько времени мне на это понадобилось, но мне это удалось. Осторожно приоткрыв глаза, я поняла, что нахожусь в комнате совершенно одна. Я даже не слышала, как он вышел.
Толика облегчения промчалась по моим венам, и мне стало совершенно все-равно как он смог так бесшумно уйти. Главное – это то, что сейчас рядом со мной нет неконтролируемого себя измененного.