- Гладышев, что случилось? -Навстречу мне выбежал взволнованный Марк, и я мог понять его волнение, учесть, что мы разошлись некоторое время назад после похорон моей сестры. – Артем? В чем дело?
- Мне нужна твоя помощь, - не теряя ни минуты, начал я.
- Заходи. – Марк широко распахнул дверь, пропуская меня внутрь. – Судя по твоему виду – это не помешает. - Захватив по дороге в гостиную бутылку коньяка из бара, он поставил перед собой два стакана и начал разливать янтарную жидкость, наполняя комнату дорогим ароматом элитного алкоголя.
Я сел напротив него, взял, протянутый мне стакан и резко опрокинул его внутрь себя.
- Что с тобой, Артем? Это из-за племянницы? Вы поговорили?
- Нет, - тяжело вздохнул я, - я не смог с ней поговорить ни до, ни после. Если, конечно, не считать тех проклятий, что она выкрикивала мне в спину, когда я запретил ей идти на похороны и оставил в больнице.
- Может ты погорячился? Ребенок просто хотел проститься с родителями.
- У нее температура под сорок. Куда ей на похороны? Да так может и лучше. Запомнит их живыми.
- Наверное ты прав. Отойдет от горя и сможет принять тебя.
- Тяжело будет принять того, страх перед кем тебе внушали всю жизнь.
- Не думаю, что все так плохо.
- Марк, мы не общались с сестрой больше десяти лет. Поверь, мне будет тяжело заставить ее поверить в то, что я не опасный зверь, каким видела меня ее мать.
- Да, я тебе не завидую. - Марк замолчал, обдумывая следующий вопрос. - Слушай, ты ведь не этим со мной поделиться приехал на ночь глядя. Говори. Я же чувствую, что ты на пределе. Что тебя так беспокоит?
- Помнишь, девчонку, что спасла племяннице жизнь? – Он кивнул, вспоминая наш недавний разговор. - Походу я накосячил, Марк. Я пошел к Кире, после похорон, а там она, сидит, и гладит по голове заснувшую племяшку. А сама такая маленькая. В своем белом халатике сливается с цветом постельного белья. Сидит осунувшись и в окно смотрит. А у самой слезы ручьем текут.
Я сначала не понял, что за аромат витает в палате. Лекарства и дезинфицирующие средства отлично глушили его, но подойдя ближе я пропал.
Марк я кинулся к ней, желая удостовериться, что мне все лишь показалось. А она еще и накричала на меня, упрекала… Меня сорвало, и я даже сам не заметил, как начал обращаться. А потом… Я чуть не трахнул ее в больничном туалете, где за стеной спала Кира. – На одном дыхании выпалил я, ожидая реакции Марка, но он молчал. – Марк? Это то, о чем я думаю?
- Не знаю. Сам помнишь, мне надо было много времени осознать очевидное.
- Но это же не первая наша встреча.
- Не думаю, что ты мог обратить внимание на свои чувства, вытаскивая тело мертвой сестры.
- Тут ты прав. Все происходило словно в болезненном бреду. – Я устало откинулся на спинку кресла. - Так что мне со всем этим делать?
- Вот тут я тебе не советчик, - ответил мне Марк, лениво потягивая дорогой коньяк. – Молись только, чтобы она оказалась просто парой, а не «истинной». Это грозит тебе тем, что ты превратишься в параноика и подкаблучника, а может вообще снесет крышу, если не сможешь совладать со своим зверем.
- Марк ты не успокаиваешь. - усмехнулся я, осознавая, что больше всего на свете мне хочется сейчас оказаться возле маленькой строптивой малышки, погружаясь глубоко в нее и ловя стоны с колючего язычка.
- Забудь про спокойствие, мой старый друг.
глава 7
Никогда не знаешь каким окажется дежурство. Можно было проваляться всю ночь на неудобном диване. А бывали и такие ночи, когда я на полусогнутых ногах заползала в ординаторскую лишь под самое утро. Заваливалась устало на неудобный дива и ощущала несравнимое блаженство, потягивая измученные мышцы. Но, именно этим непостоянством мне и нравилась работа в больнице. Еще интерном, увидев, как говориться все прелести медицины изнутри, я поняла, что ни за что не променяю эту суету.
Вот и сейчас, стоило мне лишь вернуться в хирургию, меня сразу же вызвали в приемное отделение. Поступила женщина с острой болью и скрасила мою ночь удалением воспалившегося аппендицита.