Но я-то знал, что этого не может быть. Это проклятье, помешательство, колдовство возможно. Я готов был поверить во что угодно, только не в то, что та, которая предназначена мне свыше имеет отношение к гибели моих родных. Владимиру так и не удалось найти следов ее причастности к последней аварии, и мое желание вопило о том, что я должен поверить в совпадения. Случайная встреча, во время попытки убить моих родных?
Как можно поверить в такое? Здравый смысл всегда бравший верх над эмоциями, продолжал вопить о другом.
Я научусь жить с этим. Стоит лишь немного потерпеть и Адам найдет формулу, которая поможет мне справиться с моей зависимостью.
Только этот засранец сейчас, прямо на моих глазах ухлестывает за очередной телочкой, вместо того чтобы сидеть в душной лаборатории над своими исследованиями. Хотя ради такой красотки я бы тоже решился закинуть работу. Я наблюдал за происходящим стоя в тени высоких колонн, расположенных посреди зала, и увиденное все больше интриговало меня. Я уже решил предположить, что нашел милашку, которая сможет помочь мне ненадолго забыться, когда девушка, следуя за ловкими движениями партнера повернулась, позволяя мне лучше разглядеть ее.
- Твою мать, - тут же сорвалось с языка, когда я увидел, как эта чертовка многообещающе улыбается Адаму, довольствуясь его фирменными шутками.
Злость на то, что она посмела нарушить мой приказ не попадаться на глаза, поглотил страх осознания того, что она может вот так легко вычеркнуть мне из своей жизни. И это в то время, когда моя жизнь медленно летит под откос.
Я словно сталкер, не сводя с нее глаз следил за каждым движением, чувствовал кожей каждый ее жест и сам не заметил, как моих губ коснулась улыбка, стоило ей засмеяться, держа за руку незнакомого мне мужчину.
Я рванул за ней, когда Ева направилась к выходу из зала. Злость переполняла меня. Злость на нее за мою слабость. Лишь за то, что она пошатнула мое мнимое спокойствие своим присутствием. Не знаю, что мной двигало, но я уже не принадлежал себе.
- Я говорил тебе не попадаться мне на глаза? - рявкнул я, хватая ее за плечо. Ева уже готова была коснуться двери женского туалета, но планы поменялись, когда я решил утянуть ее за собой в темноту длинного коридора где нам не могли помешать посторонние, случайно снующие по зданию. – Ева, вижу ты не совсем поняла наш разговор. Не заставляй меня повторять. Какого черта ты здесь оказалась?
Я даже не сразу понял, что она молчит, ожидая, когда чертовка, вздернув вверх свой маленький носик будет пронизывать дерзким взглядом, пряча за ним страх передо мной. Вопреки всем моим ожиданиям Ева молчала. Стояла тихо, опустив в пол глаза и… дрожала. Меня уже не будоражило так чувство ее страха передо мной. Чувство того, что я ублюдок, не сумевший вызвать у девушки ничего кроме ужаса сейчас переполняло с головой. И тихий всхлип, сорвавшийся с ее губ просто добил меня.
- Ну, и для чего этот спектакль? - Никогда не был любителем женских истерик.
Я уже собирался развернуться и пойти в зал, чтобы прихватить с собой бутылку чего-нибудь покрепче и напиться, смывая запахом алкоголя ее аромат. Но и этому не было суждено сбыться. Все звезды сегодня сомкнулись вокруг меня, насмешливо повернувшись спиной, хотя, скорее тем, что немного ниже спины.
- Да пошел ты к черту, Гладышев. Тебе нимб не давит на твои звериные мозги? Иногда мне кажется, что ты совсем не знаешь, что значит быть человеком.
Выкрикивая все это мне в лицо, Ева лихорадочно стирала бегущие по лицу слезы вперемешку с потекшей косметикой. Я видел ее новой: маленькой девочкой, запутавшейся в своих чувствах, потерянной и совершенно беззащитной. Такой ранимой, что вмиг захотелось свернуть шею тому мудаку, который посмел довести ее до истерики.
- Девочка моя, - я притянул к себе сопротивляющееся тело, крепко сжимая в объятиях. И лишь почувствовав, что ей не удастся вырваться из плена моих рук, Ева затихла, прекращая попытки к бегству и горько разрыдалась, уткнувшись мне в грудь.