«Ева ты сильная» - шептала я себе, заставляя поверить в то, что у меня хватит сил справиться с этим.
«У него даже не хватило смелости сказать это в лицо» - шептала я, пытаясь встать, опираясь на дрожащие руки.
«Я не буду думать о нем, навсегда вычеркнув из своей жизни» - внушала я себе, собрав в кучу остатки гордости, медленно направляясь к двери.
Я остановилась на крыльце вдыхая такой теперь ненавистный запах свободы. Я не видела обращенные на меня взгляды. Медленно спускаясь по ступенькам, я не хотела ни на кого смотреть, боясь утонуть в жалости, бурлящей в их глазах. Я знала, что парни из охраны уже все знали.
Да они, черт возьми, давно все знали.
Моя машина стояла у самого крыльца, и я направилась прямиком к ней. Никто не остановил меня. Никто не перекрыл дорогу, потому что все знали, что он отказался от меня. Не было смысла удерживать ненужную игрушку.
На Ева, получи, бери всю без остатка и наслаждайся свободой, о которой так долго мечтала. Делай со своей жизнью что пожелаешь. И больше никто и никогда не заставит тебя жить по чужим правилам. Вот только теперь я не знала, что мне делать. Да и хотела ли я теперь того же, чего и раньше?
- Ева Витальевна, - окликнул меня кто-то из-за спины. – Вещи… Альфа… Артем Игоревич распорядился, чтобы вы забрали все, что захотите…
- Мне ничего не надо, - ответила я, вставляя ключ зажигания и поворачивая его.
- Но вещи…
- Они все в коробках. Можете сдать обратно в магазины.
Вот и все. Захлопнув дверь, я оставило все что связывало меня с этим мужчиной в прошлом, дав обещание себе никогда больше не вспоминать о нем, и лишь оказавшись на пустынной трассе, я заглушила машину и дала волю рвавшимся наружу слезам.
глава 32
Две недели тишины от него.
Две недели погружения с головой в спасительную хирургию, работая почти на износ. Я соглашалась на каждое дополнительное дежурство, забывая про сон. Потому, что в моих сна я видела блеск сияющих глаз, которые убивали, замораживая мое сердце ледяным сиянием. Лишь бы не возвращаться в пустую квартиру. Лишь бы не думать о нем. Лишь бы быстрее забыть и начать жить дальше.
- Евка, - Кирилл подскочил ко мне с очередным стаканчиком кофе, - ты уже еле на ногах стоишь. Устала? Какие сутки дежуришь?
- Вторые. Нет, наверное, третьи. Но я вчера домой ездила на пару часов. А что?
- Ты в своем уме?
- Что не так?
- Ты решила в операционной свалиться? Готова пожертвовать чьей-то жизнью? На себя наплевать, так о пациентах подумай. Им, в отличии от тебя еще хочется жить. Что с тобой такое?
- Я в порядке. – обиженно воскликнула я.
- Я и вижу. Но если через пятнадцать минут ты не поедешь домой, я донесу Павловичу о нарушении графика работы.
- Ты чертов шантажист, Рыжов. – выхватив из его рук кофе, я направилась в ординаторскую, - Замену мне сам ищешь.
- Уже нашел.
- Предатель.
- Я тоже люблю тебя Ева.
Кирилл прав: не стоит себя так загонять. Пора уже глянуть правде в глаза.
Я должна всего лишь поверить, что жизнь не крутится вокруг Гладышева. Я ведь жила раньше, вот и дальше смогу.
Я точно должна суметь.
Благодаря моему другу у меня теперь два незапланированных выходных, и я еще не готова была провести их наедине с собой. Это больно. Невыносимо больно латать дыры в пустой душе.
Резко вырулив руль к объездной, я включила на всю мощь звук магнитолы и устремилась в свою стихию. Громкая музыка всегда успокаивала меня. Она заполняла дыры внутри меня. В голове происходила перезагрузка мыслей, и я не могла ни о чем думать кроме как о рвущихся из динамиков ритмов. Я ехала к отцу. Мне необходимо было почувствовать себя маленькой девочкой, которая верила, что любую проблему в моей жизни сможет решить этот мужчина, забирая своей уверенностью все мои тревоги и переживания. Также как и в детстве крепко прижмет к твердой груди и я смогу поверить, что нет ничего такого, с чем нельзя справиться.