Страх притаился в темноте
Я не могу оставаться в темноте. Закрыть глаза в неосвещенной комнате равносильно смерти. Я не боюсь мглы – я знаю, что скрывается в ней. Я слышу, как они насмехаются надо мной, согнувшиеся в каждом темном углу, готовые к прыжку. Их длинные склизкие языки тянутся ближе, ощупывают воздух вокруг меня – не отвлекся ли, не дал ли слабину, не погасил ли свет? Они-то никогда не устают. Неусыпно наблюдают за мной своими многочисленными фасеточными глазами, голодные и нетерпеливые. «Ну когда уже, Володя, когда?»
Поэтому каждый вечер я совершаю один и тот же ритуал – проверяю каждую лампочку в доме, каждый светильник, перебираю батарейки в каждом фонаре, – вдруг потекли, или закончились. Затем я звоню мастеру. Мастер приходит и собственноручно повторяет проверку. Только после того, как он подтверждает, что все в порядке, я могу включить везде свет и немного успокоиться. Но ненадолго.
К полуночи они начинают петь свои жуткие песни. «Зачем ты борешься, человек? К чему тебе твой никчемный язык? Все равно никто не разговаривает с тобой уже много лет! Отдай свой язык нам, мы споем твоим языком много чудесных песен!»
Я зажимаю уши подушкой, умоляя, чтоб все это прекратилось. «А хочешь, о человек, чтоб все это прекратилось? Хочешь не слышать больше наших песен? Отдай нам свои уши, Володя, и наши песни никогда больше не побеспокоят тебя! Хочешь ли никогда больше не слышать наших песен?»
- Да!! Хочу! - Кричу я, пряча голову под подушку. Одна из теней молниеносно бросается ко мне и залезает в постель. Я мычу от страха и бессильной злобы. Тишина.
***
Сначала они забрали мой слух. Теперь я никогда не услышу их жутких песен. И вообще ничего. Не услышу. Но этого им мало. Отвратительные паразиты, они живут за счет таких, как я – одиноких, слабых, трусливых. Забирают все жизненные соки через органы чувств. Сейчас моими ушами чутко прислушивается к жертве один из их триунгулинов.
Теперь они хотят мои глаза. Ну уж нет! Глаза я им не отдам, сколь бы мерзостные картины они мне ни показали!
Сегодня я сам проверял лампочки в доме. Не могу вызвать мастера – не слышу, взял ли он трубку. Не слышу собственных слов. А ведь мой рот тоже один из темных углов в этом доме. Нужно держать его закрытым. Или вернее будет зажечь в нем лампочку?
Тени принимают странные и уродливые формы, раздвигают безгубые челюсти в кошмарных улыбках. Протягивают к моей левой руке свои пальцы, пытаясь дотронуться, влиться под кожу, сделать ее деревянной и омертвелой. Я включаю люстру в зале. Тени отпрыгивают, скрываясь в складках портьеры и под столом. Жадно и бессмысленно смотрят на меня их глаза. Притрагиваюсь к руке. Холодная. Знаю, что это не может продлиться вечно.
Одна из ламп мигает и через мгновение гаснет. Ну уж нет, не так легко!.. Я бросаюсь к столу, где стоит заряженная «летучая мышь». Нажимаю на кнопку. Не нажимается. Черт! Продолжая жать одной рукой, второй лихорадочно ищу карманный фонарик. Сердце колотится как бешеное. В ужасе я крепко зажмуриваюсь, будто через веки им будет сложнее пробиться! Комната озаряется ярким лучом корейского «Зука». А ведь раньше я с ним от медведя отбивался…
Оскаленная морда отпрянула от самого моего лица, но на этот раз они не отступили. Тени остались у моих ног – наглые, ухмыляющиеся. «Зук» защищает меня, но это ненадолго. Надо поменять перегоревшую лампочку в люстре! Невольно бросаю взгляд вниз, к тошнотворным теням – и замечаю на левой руке, все еще судорожно сжимающей «летучую мышь», кровь. Я с такой силой давил на кнопку, что почти оторвал себе ноготь. Странно, но боли совсем не было…
Отшвыриваю ненужную теперь «летучую мышь» и бросаюсь к тумбочке. Лампочки, где запасные лампочки? Ай! Что…
Откуда на пути у меня взялся стул? Не могу подняться. Не могу. Не чувствую ногу, и она не слушается меня. Чертова нога, не хочет вставать! Давай же! Подтягиваюсь на руках и чувствую, будто скольжу по полу. Оглядываюсь. Темная лужа растекается под моим коленом. Тени сгущаются, приплясывают в нетерпении. Подтягиваюсь еще… Сил больше нет. Руки подламываются, и я ударяюсь нижней челюстью о дверцу тумбочки. Красная вспышка. Тьма.
«Наконец-то, Володя».
* Синдром Ушера – редкое генетическое заболевание, сопровождающееся прогрессирующей потерей слуха и зрения.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов