От остановки троллейбус поехал своим привычным маршрутом, и вышедшему из него Тулаеву показалось, что по оси шоссе проходит странная невидимая черта. Во всем, что находится от нее по эту сторону, течет прежняя лениво-размеренная жизнь.
Во всем, что за нею, - какая-то зловеще тревожная. Будто кто сверху плеснул черной краски, но брызги ее остались там, вдали, не долетев до осевой линии шоссе. Идти из света в черноту не хотелось, но Тулаев все же переступил полустертый шинами белый след.
Перешел - и сразу ощутил на себе десятки взглядов. Удостоверение Службы контрразведки пропустило его через милицейский кордон, и Тулаев сразу направился к явно командирско-управленческой группке, млеющей в тени омоновского автобуса.
- Какими судьбами? - лениво обрадовался встрече с ним
невысокий крепыш в штатском, стер пот со лба маленькой
ладошкой и тут же протянул ее навстречу.
- По службе, - пожал мокрую ладонь Тулаев и еле вспомнил
этого то ли майора, то ли подполковника из
Антитеррористического центра ФСБ.
- Объективку дать? - обрадовался крепыш возможности хоть с кем-то поделиться новостями, которые возле омоновского автобуса знали уже все.
Тулаев прислушался к монотонному голосу из автобуса, который бубнил по телефону какому-то генералу о миллионе долларов и вертолете, и коротко кивнул.
- Налетчиков - трое. Закрылись в подвале вон того здания.
Вооружены, но, сколько стволов и каких, неизвестно. Чистый
улов - почти миллиард рублей.
- А что в самом здании?
- Там один угол "Роспечатью" занят, а три других забиты каким-то товаром. Склад коммерческой фирмы...
- Оттуда в подвал нельзя попасть?
- Не-ет. Уже проверили. Сплошное бетонное пререкрытие.
- А внизу, значит, всего одна дверь?
- Да, одна. И три крошечных вентиляционных отверстия.
Точнее, даже не отверстия, а квадраты такие. Сантиметров десять на десять.
Тулаев выглянул из-за автобуса и сразу наткнулся взглядом на инкассаторский "уазик", стоящий с безвольно распахнутыми дверцами. Вокруг него никого не было, словно уазик решили навек оставить на этом месте памятником беспечности.
- Все трое? - хмуро спросил Тулаев.
- Что? - обернулся к "уазику" крепыш. - А-а, нет... Только инкассатор. Ну, тот, что нес деньги. Его убило разрядом тока. А водитель и второй инкассатор выжили. Видно, у них шкура потолще...
- Штурм будет?
- Вряд ли, - снова отер пот со лба крепыш. - Там пятеро заложников.
- Пятеро? - удивился Тулаев.
- Если террористы не врут, то пятеро.
- Террористы, значит? - сощурившись, провел взглядом
Тулаев по окнам одноэтажного здания, ставшего на время крепостью, по остро блеснувшему окуляру прицела определил место лежки "альфовского" снайпера-наблюдателя и сразу решил, что он бы на месте снайпера сместился метра на три левее, чтобы не утомлять глаза садящимся между домами солнцем.
И еще Тулаеву не понравилось, что вокруг здания так много припаркованных машин. Любую из них террористы могли поджечь, чтобы задымить двор. Но дальше, по тротуарам и шоссе, машин было еще больше, словно жители Москвы в последнее время задались целью скупить все автомобили на земле и так густо заставить ими город, чтоб уже ни одна из них не могла выехать за пределы столицы.
- Последний анекдот знаешь? - по-родственному перешел на "ты" крепыш.
- Что? - не расслышал Тулаев.
- Приходит новый русский к старому еврею и говорит: "Папа, дай денег..." Ну как?
Тулаев коряво улыбнулся и снова краем уха поймал однообразную фразу о миллионе долларов и вертолете.
- У них есть требования? - спросил он крепыша.
- Да. Сейчас, кажется, как раз с их главарем разговаривают.
Крепыш привстал на цыпочки, сощурился и обрадовался собственной догадливости.
- Точно. С террористами разговаривают. Полковник милиции на связи. Операцией же руководить эмвэдэшникам доверили, - с легким презрением к извечным конкурентам пробурчал он.
"Значит, миллиарда рублей этим сволочам мало, - подумал
Тулаев. - Им еще лимон "зеленых" и вертолет подавай. А может, еще и красную ковровую дорожку от двери подвала до вертолета постелить?"
Он вспомнил Минеральные Воды, где сутки отлежал в траве у взлетной полосы. Тогда у террористов были точно такие же требования. Вертолет им дали, деньги тоже. Чернявые головы террористов не менее десятка раз попадали в сетку его прицела, но он не мог без команды открыть огонь. На тренировках еще на базе "Вымпела" они отработали одновременную снайперскую "долбежку" по всем террористам сразу, но на самом-то деле все террористы одновременно не засвечивались. Если один и появлялся, то остальных не было видно. Террористы явно не хотели играть в сценарий командира вымпеловской группы, а Тулаев был всего лишь старшим опером и сам не мог принять на себя ответственность за выстрел.
Когда вертолет улетел, Тулаев не ощутил облегчения. Не пришло оно и когда стало известно, что террористов все-таки взяли где-то на границе Дагестана и Чечни. Наверное, потому, что это был уже третий вертолет, который он удерживал в сетке "оптики", но так ни разу и не выстрелил.
- Ты к следствию будешь подключаться? - безразлично поинтересовался крепыш, хотя за безразличием скрывался явный интерес.
Крепыш хорошо помнил, что встречал этого невысокого лысеющего человека на базе "Вымпела", но не был до конца уверен, что он - вымпеловец, а не член комиссии, которая тогда проверяла группу. И эта неосведомленность мешала крепышу понять, как же себя вести с собеседником и чего от него ждать.
А тот, как назло, пробурчал: "Нет, не буду. По следствию указаний не было", - и вконец запутал крепыша.
У обочины остановился крайслер с номерами американского посольства, и в ухе у Тулаева старой пластинкой прохрипел простуженный голос его нового начальника: "Выясни обстановку. Эти гады взяли в заложницы американку.
Президенту уже звонили со Спасо-Хаус. Сам понимаешь, америкосы над своими трусятся как скупой рыцарь над каждой копейкой".
Из крайслера выпрыгнул молодцеватый мужчина в сером костюме с галстуком, поправил свой и без того идеальный пробор в рыжих волнистых волосах и ходко направился к их автобусу. За ним засеменила, путаясь в узкой юбчонке, длинноногая костистая переводчица.