— Я тебе нужен. Я для тебя все что хочешь из-под земли достану. Хочешь еще какой файл найду для твоей программки? — Радуга, видя, что Лилит не ушла, растянулся на кровати, прикоснувшись рукой к ее талии, — Я же когда проверял, как все скачалось, все равно видел, что это за файл. Почерк программистов из Алама. Инсталлятор для восьми других программ.
Лилит отцепила руку Радости от бедра, но не отодвинулась:
— У меня полный набор, девять файлов, этот инсталлятор — последний. Больше не надо.
— По любому есть десятый файл — деинсталятор. Медики всегда так делали, — Радость уселся, подтянув под себя ноги, глядя в глаза Маринез, — смотри красавица, ты в какой-то игре участвуешь похоже, что опасной, а поляну до конца не видишь. Точно должен быть десятый файл. У кого выключатель будет в руках, у того и будет выигрыш.
Маринез ответила Радуге взглядом глаза в глаза:
— Ты все придумал, просто трахнуться хочешь. Разводка уровня для принцесс Волчьих Гор. Там потрахайся.
— Лады, Королева. Давай так. Я узнаю точно, существует ли десятый, узнаю, где он, если есть, — Радуга нагло поцеловал ее дотянувшись в запястье, — Тогда скажешь, нужен ли он тебе. Только уверен, что там будет все трудно, пятью косарями не отделаешься.
Радость продолжал осыпать поцелуями ей руку от ладони до локтя, Маринез, не убирая руку, скорчив задумчиво скорбное лицо, смотрела в окно на башни-аквариумы стекло-бетонного океана Мановаха:
— Сколько?
— Место рядом с тобой.
— Ты охерел, волчара⁈ — Лилит, с силой оттолкнула рыжие космы от своей ладони, — Нахер ты тут мне в Мановахе нужен?
— Лил, не бесись, — Радость опять ухватил ее за ладонь, теперь уже как мог ласково и мягко, почти по-отечески, — Ты с Кошесом в игры играешь, я не в курсе, что у вас там на кону, но по любому там игра насмерть. Я не из ревности, но чисто объективно же он опасный парень. Тебе личная гвардия из волков пригодится. Возьми меня к себе шефом безопасности. Не в IGM, не официально, лично к себе. Я со своими волками твою шкурку спасу если что.
— Личная банда? — Лилит поставила ногу в черном полусапоге на кровать перед носом Радуги, не то брезгливо, не то удивленно, глядя, как волк бросился целовать ей мысок, — Надо подумать. Десятый файл, если он есть, то нужен. Отморозки твои потом могут сгодиться, если не будут мелькать навиду. Подожди в Мановахе, напишу.
Маринез убрала ногу, не прощаясь, не оборачиваясь ушла из номера, тихо щелкнув дверями.
— Йес!!! — беззвучно, одними губами проорал Радуга, хлопнув кулаком по бархату покрывала, растянувшись на кровати во весь рост, раскинув широко ноги и руки, — найду я тебе, сучка гордая, твой выключатель, будешь ты главная в своей игре. Все равно трахнемся с тобой, я тебе нужен.
Придя в себя, решив, что переговоры прошли успешно, уселся к столику, нацелившись от пуза вкусно пожрать халявное угощение от IGM. Жевал прекрасно нежные отбивные, закусывая сладкими сочными фруктами, глотая из фужера тягучее томное красное вино. Смотрел в окно, как играет солнце всеми цветами радуги на западных торцах небоскребов — готовился вечер-красавец, какой не часто случается в пасмурном Мановахе — чистый, ясный, с волнительным розовым закатом.
Ровно в 19−00, как положено во вторник, отписался Гепард. Со всеми подробностями доложил, что на Кобре все спокойно. 'Странный он, этот Гепа, — думал лежа утонув в мягких подушках головой, Радость, — то вроде обычный раздолбай, а докладывает уже четыре месяца точно в срок и по всей форме… Начальником что ли понравилось быть? Вошел во вкус Системы? Странный он, Гепа… Как этот спортсмен пловец-разрядник вообще доплыл до Кобры? Подавал же ведь надежды в спорте, криминальных связей не имел, ни в какое дерьмо не вляпывался… С чего вдруг бандитом стал?
Книга Гилаца. Глава 2. Иду Лесом
Неизвестно, что ударило сильней и резче — яркий пестрый свет в глаза или звенящий шум в уши. Вокруг блестел всеми оттенками зелени густой летний лес, зудела и жужжала, гомонила, кричала и крякала бодрая разнообразная жизнь. Я стоял во весь рост и плыл назад медленно как в магнитном поле. Звук, хоть и похожий на тот, каким гудела пустота, как трансформаторная будка, был весел и яростен, совершенно не подавлял и не прижимал к земле, не наполнял ужасом — наоборот вселял радость, бесшабашную отвагу и желание немедленно действовать, любить, жить.
Плавное движение задом наперед, не видя куда, не зная что там, приятно пугало, наполняло азартом. Мир появлялся сзади, вместо ожидаемых в глубине моей тьмы преград и угроз, выплывало все красивое и приятное. В густой высокой траве отчаянно зудела мошка, в мешание крон деревьев орали и сновали птицы, на ветке звонко щелкала белка, под ногами прыжками мчался храбрый лягушонок, в кустах метнулась рыжая лиса. Они, как маленькие дети на утреннике выскакивали на мгновение — показать себя, покрасоваться своими нарядами и сразу прятались, запомнившись навсегда, присутствуя с этой секунды в моей жизни, в памяти, в моем представлении о мире.