— Потому что лентяи… Сами ни вжизнь никуда не доберутся. Вот и садят их в лодку, чтоб отнесло куда надо. Но у них же целая река выбора где можно остановиться. Не получилось — бросай все без жалости и плыви дальше. Это уж если нигде не смог закрепиться, тогда устье. Но и там же обычно город большой, всех принимает.Но уже без выбора…Выбор всегда есть. Можно обратно пешком идти по берегу вверх. Старость называется. Старикам таким Дед с Бабкой дали посох и дорогу. Идешь, как будто вспоминаешь, отматываешь все обратно. За грехи огребаешь, за добро получаешь — везде тебя встретит память о тебе. Хотя вы-то джедаи сохраняшками да перезагрузками владеете… А ты, похоже, и про Камень-Алатырь знаешь. Так-то проще.
— И каково тебе, батя, с такой умной дочей? — спросил я про феечку, — Тяжело небось?
— Да я ей не батя, скорее, сын… Или друг… Забочусь, конечно, о ней, как отец, — он провел у меня перед лицом рукой так, что в голове что-то прошелестело, — Что такое софт?
— Ну… типа… программы, алгоритмы решений…
— Ну вот она мне софт поставляет, — мужик водил у меня ладошкой перед лбом, — извини, я так твой ассоциативный ряд смотрю, чтоб понятней объяснить. Примерно так. Из того черного пруда, где ты был на дне, сюда проходит энергия. Женщина в Черном Пальто дает комп, прибамбасы разные, железо вобщем. А Феечка наша пишет операционные системы — там основные алгоритмы всех решений. Я на этой системе задал программу «Лес». У вас там — другие творят всякие свои программы про Человейник. Мы с ними когда-то дружили и даже программы адаптировали… Но сейчас нет. Разошлись в стратегиях.
— Красиво у тебя получилось! — я махнул рукой вокруг, — Как ты этим управляешь? Миллионы юнитов… Всех отрисовать, всякому команду дать куда расти, куда бежать.
— Это у вас в Человейнике этим парятся. Я Феечке доверяю и ее софту. Всякая тварь на самом деле и так все знает, ей все главное задано и без меня. Мне просто немного дорулить надо, подправить да подкрасить под свой вкус. И слежу, где что пошло не так, какие-то ошибки Леди из Архива подсказывает, у нее самая точная статистика результатов операций. Что-то иногда приходится поменять. Но тут главное терпение — не всякая былинка сразу цветок покажет.
Лесной с удовольствием гордо оглядывал свое творение, взглядом подвинув ветви дерева, чтоб подсветить опушку в сотне метров от нас, внимательно уставился туда:
— Опять поперли, не угомонишь. Да полно работы на самом деле, — Мужчина похлопал меня по плечу, — ты иди, Джедай, своей дорогой. Ищи себе место. А я пойду порядок наведу.
Лесной пошел напрямик через заросли ловко расчищая себе палкой проход. Я двинул дальше по тропе вверх, точнее уже опять вниз и в сторону. И чего дорогу не спросил?
Опять увидел на тропе ту ветку, что лежала и показывала вперед. Я тут уже третий раз. И опять иду правильно… Рассмеялся, посмотрел вверх, как шумно хохочут там кронами деревья, довольные шуткой леса, внимательно глядящими, что будет дальше, я их сегодняшнее развлечение. Похлопал по коре ближайший ствол. Ладно, пойду опять. Брел вверх, становилось уже скучновато — все те же приметы, никто новый не выбегал на тропу. Надо что-то менять, а то так и буду ходить по кругу. Решил не идти как раньше по дорожке дугой по серпантину, а переть строго вверх через кусты по еле заметной то ли тропе, то ли промоине, оставшейся от весенних потоков талой воды. Полез, цепляясь руками за торчавшие корни, царапая лицо ветками, поскользнулся и кубарем последовал вниз на дорогу. Лежал на спине, улыбался, какие тут строгие правила. Наконец, заржал, как конь. Я был в принципе на месте — там за углом по дорожке надо будет свернуть в тот неприметный ход. А так-то та чудесная лужайка сейчас была прямо надо мной. Я ее прошел мимо в прошлые два раза. Все-таки как важна точка зрения. При взгляде снизу вверх ее видно. А когда сравняешься — в упор не разглядишь. Ну и Лес, конечно, фокусник на славу. Такой придумал увлекательный квест. Я вышел на лужайку и увидел огромное зеленое море, шумевшее волнами под ветром, игравшее бликами на солнце. Смотрел в ширь и даль, глубоко и счастливо вдыхал вкусный свежий воздух с запахами жизни и свободы. Смотрел на парящих птиц, благодарил Лес за эту красоту, за то, что мне довелось это видеть, благодарил за урок. Интересно, сколько раз я в жизни вот так проходил мимо заветной лужайки, мечты, счастья? Вот так ставишь цель перед собой далеко и высоко. Идешь туда превозмогая… И прешься мимо, потому что сблизи не видно то самое, желанное место.
Странные правила, кстати, у Леса. Ведь по всей же дороге давал мне знаки, куда идти, где свернуть. А главный поворот не показывал. И если бы я не попер поперек, то не навернулся бы и не посмотрел бы опять снизу вверх. И не увидел бы то что искал. Тут явно есть какая-то Свобода Воли. Лес хотел ее во мне увидеть. И, увидев, уважил — мог же ведь так уронить, чтоб я все равно ничего не рассмотрел, мордой вниз например. Да еще ушибить покрепче. Человечий Вседержитель так бы и сделал бы само собой. Каким он все-таки выглядел чмом в сравнении с Лесом. Лес способен любить и уважать. Даже меня. Хотя, конечно, я для Леса турист и развлечение. Я же у него тут не ем никого, деревья мне рубить не надо, мусора от меня нет. Жил бы если здесь, может, и отношение было бы ко мне другое. Наверное, пришлось бы договариваться… но уважение много значит, как ни крути. Да и желание нравиться тоже. У Вседержителя отношение к человечку простое — нравится, не нравится, жри, сука, не выпендривайся. Да и как он может уважать нас, если мы для него рабы… А джедаи еще и мятежники.