Радуга глядя на следы крови на ступенях и стенах, удивлялся, как давно он не испытывал такой лютый страх, как сейчас, как давно он так ясно и больно не хотел жить. Ветка улыбалась ему из погребального Хасового огня, говорила «Белого боишься? Штаны свежие не принести?» Ветка сидела в темной комнате при полной луне в окне и свечах на столе, смотрела ему в лицо веселыми и хитрыми своими детскими глазами. Ветка лежала и хихикала на смятой постели на Кобре в утренних бледно-розовых лучах солнца из окна.
Радуга чуял, что хочет жить. Понятное дело, все хотят… Но сейчас это было ясное и конкретное желание. Жить здесь, с Веткой и с этими парнями, наставившими стволы на темные проемы дверей, сосредоточенно готовившихся сделать последние в жизни выстрелы, принять последний бой красиво и без лажи. Радуга смотрел в окно на серое небо Беты — да, он хотел жить здесь среди волков, в этой осени и горах.
За окнами отчаянно забабахало и зарокотало, внизу на первом опять заходило ходуном, донеслись вопли и крики. С перрона долетела вспышка и повалил черный дым, еще больше дыма шло со стороны терминала. С лестницы снизу рявкнули «Не стрелять, свои! Пароль не придуман!» Радуга увидел через прицел Гепарда скакавшего через две ступеньки на длинных ногах в синих джинсах, в короткой плечистой кожанке.
— Жив? — Гепа схватил Радугу за плечо, — извини, что долго. Там Уксус по дороге встретился. Я с ним сотню оставил пошуметь, а самому с остальными и с зенитками дворами сюда пришлось и закоулками. Поплутал децл.
— Брат ты мне, Гепа, — Радуга обнимал неловко пожимавшего плечами Гепарда, прижимал его к груди и чуть не плакал, чувствуя, как свербит в носу и горят глаза, — ты брат мне, Гепа!
Выжившие волки как ни в чем не бывало уже поднялись с пола, сноровисто шмаляя в кого-то внизу из окон. Там на перроне и в терминале был расстрел. Гепа со своими внезапно для всех вывалился из переулков к депо и оттуда прошел под мостом, одновременно ударив и в офис и в терминал, выкосив зенитками всех, кто был на платформах и забросав гранатами первые этажи зданий.
На Вокзальной площади занялась интенсивная стрельба у домов со стороны Новопонтового. Ветка, узнав, про засаду Уксуса, в которой должен был увязнуть Гепард, отменив шансы на выживание Радуги, подняла в ружье последний резерв из пятидесяти лучших Хасовых бойцов на Кобре, погрузилась на свой вертолет и полетела в Змеинодольск. Высадилась в трех кварталах от вокзала и ударила во фланг Белому. Удар не смертельный конечно, и отчаянно безрассудный. Но сожгла ему зенитку, наделала переполох, а с приходом Гепы усложнила Белому отход через Новопонтовый. Белый с несколькими десятками стволов побросав раненых медленно отползал бешено огрызаясь огнем к сортировочной и на восток. На перроне, в терминале и на площади уже хозяйничали парни Гепарда. В сквер рядом с чадившим из всех окон разваленным офисом, стаскивали раненых, к которым подтянулась Скорая и врачи с городского госпиталя.
Радуга сидел на земле, глядя на капельницы и кучи использованных шприцов среди осенней листвы, ковырял рукой черные комья холодной и мокрой земли, смотрел на Ветку — как фурия с автоматом стояла перед ним в джинсах в обтяжку, берцах и спортивной куртке, светясь копной желтых волос на солнце, глядела на него и радовалась, что он жив. Смотрел, как рядом охает и улыбается, трогая ногу красавец-Скворец, слушал как на сортировочной грохочет стреляет Гепа.
Книга Радуги. Глава 9. Встречи на Кобре
Все трое давно не позволяли себе расслабляться, и вот сегодня снялись с тормозов. По водке, почти без закуси, только тарелка фисташек… Радуга наливал в помутневшие стаканы. Скворец хищно скалился и шумно дышал, откинувшись на диване, глядя на стол сузившимися веселыми глазами. Гепа напряженно склонился над столом, уперев локти в колени, смотрел как на мишень на стаканы внимательно, будто мерил, сколько налито. Опрокинули молча, сосредоточенно уставив взгляд в точку, слушая внутри себя, как пошла. Жаром окатило в утробе, плеснуло огнем в руки и ноги, потом уже мягким теплом налилось в голову, где с каждым стаканом топился лед напряжения, оплывали сугробы выдержки и боеготовности, в которых прошел этот месяц. Тихое непритязательное алкогольное счастье талой водой струилось по мыслям и чувствам, красило эту комнату в мирный желтоватый свет мутного и доброго тумана.