— Короче, хватит, — Радость откинулся к спинке дивана, кивнув Тору на свободное кресло за столом, — уверен, мы все на самом деле очень рады встрече. Давайте договоримся. Леди Маринез, мы храним Ваши секретики, Вы храните наши. Теперь к делу.
— Хорошо, волки, договорились, — Лейла затянулась сигаретой, — к делу. Во дворце на Лазурном мысе Флорины надо взять статуэтку рыцаря с копьем. Бронза и золото, XVIII век. Вот фото. В целости и сохранности доставить мне. Никакие следы не должны вести ко мне. Чтоб не было подозрений, надо ограбить весь музей дворца и унести все, что дорогое. Там полно золота и древностей. Это должно быть именно ограбление.
Секретный Информационно-вычислительный центр «Сфинкс» DP находится к северу от Долины Чобан, северные предгорья, выходящие к степям кочевников. Вот локация на карте. Там надо взять диск или скачать с него все содержимое. Диск хранится в сейфе здесь. Помечен именно эмблемой Сфинкса в греческом стиле — все остальные картинки и статуи сфинксов там египетские. Вот тот Сфинкс. Обязательное условие, пропажа диска или его использование не должны быть заметны. Или надо взять еще какого барахла до кучи или сжечь там все в золу. И никакие следы не должны вести ко мне.
Гонорар по пять тысяч золотом за каждый заказ, аванс половина, полная секретность.
Книга Волоса. Глава 4. Гром в Мокром Лесу
Боль, ослепительная, как дальний свет в лоб, пронзительная, ударила резко и по всему телу. Как будто током шибанула в виски, так что загудели кости черепа. Тору показалось, что он консервная банка, которую грубо ковыряли тупым ножом, лезвие скребло по стенкам банки и выворачивало его наизнанку. Еще секунду назад вокруг была пустота — словно все тонуло в каком-то сером дыму. Боль тугим лучом белого света вспорола этот дым и заполнила все вокруг до краев плотно, так что заломило и сдавило все внутри. Мясо и кишки ныли и пели мучительным хором, а кости выдавали соло резко — так что передергивало от головы до ног.
Тор разжал челюсти и выпучил глаза, через огонь в груди вдыхая чтобы заорать. Вокруг была темная ночь и стоял холод. Над ним склонились две тени, мутно наплывая носатыми профилями на фоне мерцавших звезд. Один сунул ему между зубов тряпку или шарф, плотно забив кляпом рот:
— Очнулся. Обезболиватель еще остался?
— Одна доза.
— Коли сейчас.
Носатый опять уплыл, растворившись в сером дыму пустоты. Тор вырубился.
Потом стали слышны невнятные голоса и шум движка. Сквозь тупой гул боли, чувствовались толчки в спину — его куда-то везли на машине по тряской дороге. Обезболиватель заглушивший боль, дал дорогу осознанию случившегося. Тор проиграл. Его войско, похоже разбито, его Анархическая Республика, его воплощенная мечта и проект всей жизни, уничтожена. Обида, невиданная еще никогда в такой огромности и силе, навалилась пудовым камнем, выдавила стон и первые с детства слезы. Тор завыл от отчаяния и позора. Он привел на Куру четыре тысячи человек на погибель, клялся биться до конца, но выжил, едет как баран на днище машины неизвестно куда с кляпом во рту. Он никогда не понимал, не так это понимал, не до конца понимал, что все может кончиться. И что может быть настолько больно.
Гром отвлекся от воспоминаний десятилетней давности — пора выруливать на посадку. Серо-черный шар Беты был рядом, в компе пиликал зумом диспетчер, Гром уселся в кресло перед пультом управления своим одноместным звездолетом. Поездочка в Мелит удалась — три неплохих заказа. Хотя трудно сказать — удача ли встретить Лилит и обречь себя на воскрешение своих воспоминаний о катастрофе на Рамире, которые он так старательно хоронил все эти годы.
Миновав зону ответственности космодромов, отсоединился от диспетчера и пошел на снижение к своей базе в Грозном лесу — большому логистическому терминалу Мокрое на пересечении трех важнейших трасс Волчьих гор. Белые длинные бруски складов и черные квадраты автостоянок вместе с заправками, кабаками и отелями тянулись на километры. Гром вертикально спускался на площадку перед своим трехэтажным «замком» рядом с администрацией терминала, выпуская соплами струи огня, глядя, как в почтительном приветствии клонятся верхушки серых уже окончательно растерявших листья деревьев.
Бросив машину ребятам обслужить, Гром, запахнув пальто, чувствуя тонкими ботинками холод земли, прошел в Дежурную часть, посмотреть, как у него дела. Зной, шеф базы, самый старый из его сотников, худой и вечно простуженный, докладывал негромко и подробно, что все в целом норм.