Поминальное застолье прошло тихо и спокойно. Вспоминали добрым словом усопшего, говорили красивые, но грустные слова соболезнования. Угощались кутьёй, блинами и борщом, запивая всё сладким компотом. Многие мужчины пили водку. Под конец, подойдя к тёте Вале, девушка крепко обняла женщину, незаметно сунув ей в карман пару купюр. Мало ли что говорила соседка про накопления. Но деньги в такой момент лишними не будут.
Потом ещё долго, до самого вечера, сидели на кухне у Маринки и вели разговоры. Помянули ещё раз дядю Толю, а потом отправились к Лесе в дом. Решили, что девушки переночуют вместе, а утром сходят в больницу.
Павел ползал на карачках вокруг кровати, елозя под ней руками.
— Вот, видишь, никого там нет. Даже пыли, – уверял он. – Кочергу вам рядом поставлю – отбиваться будете, если что.
– Она у меня лучше успокоительного сейчас лизнёт, – потрясла Маринка бутыльком с тёмной жидкостью, – и всё «чики-пуки» будет.
– Ну, тогда я пошёл, – поднялся мужчина.
Проводив его, девушки ещё долго болтали на кухне, уплетая бутерброды с колбасой. Хотели оставить на ночь в доме Мурзика, но он упорно царапал входную дверь, так что пришлось его выпустить на улицу.
Наконец пришла пора ложиться спать. Маринка налила в стакан травяного сиропа и протянула подруге.
– Держи вкусняшку!
Леся осторожно выпила.
– Хорошая штука, нужно себе такой же приобрести, – сказала она, внюхиваясь в остатки в стакане.
– Да, там только травы какие-то, – махнула Маринка. – Оставь себе эту бутылку, я потом сама в аптеку заеду, новый куплю.
В спальне было тихо.
– Ну что, боишься? – спросила Марина, усаживаясь на кровать и болтая ногами, словно показывая, что никакая рука из тьмы не вылазит и за пятки её не хватает. – Давай я на твоей стороне спать буду.
– Давай, – согласилась Леся. – Нет, сейчас совсем не боюсь, – добавила, заметно повеселев.
– Если хочешь, можешь меня за руку держать, – предложила Маринка, заворачиваясь в одеяло.
Леся потянулась, нащупывая тёплую ладонь подруги. Сцепили пальцы.
Ещё долго лежала, вслушиваясь в темноту. Всё было тихо. Только на кухне тикали часы.
– Лесь, – позвала Маринка.
– А?
– Ну что, страшно?
– Нет.
– Ну, спим тогда, – подруга поёрзала, устраиваясь удобнее.
Утро разбудило, коснувшись тёплыми лучами век. Проникая сквозь тонкие шторы, солнечные зайчики плясали на молодом девичьем лице. Маринка сонно зажмурилась.
– Леська, вставай! – потрясла она под одеялом руку подруги. Тонкие пальцы до сих пор сжимали ладошку. – Леська, проспали, уже обед, наверное!
Рука почему-то показалась очень холодной.
Окончательно проснувшись, Маринка откинула одеяло. Девушка рядом лежала на спине и не шевелилась.
– Леееесь, Леся, – позвала Марина, с ужасом вглядываясь в неподвижное, с огромными открытыми глазами, бледное лицо. – Леся! – толкнула снова, словно пытаясь разбудить. Тело было каким-то неживым, тяжёлым и твёрдым.
Девушка выдернула ладонь из ледяных окостеневших пальцев.
И только тогда закричала. Страшно, тонко и протяжно….
За окном огромными пушистыми хлопьями тихо падал снег. Пришла зима.