Страх смерти
Машина сенатора Брайана Лавмэна остановился перед воротами воспитательного центра «Новое поколение» ровно в пятнадцать тридцать. Водитель высунулся из окна и сообщил о прибытии через переговорное устройство. Не прошло и минуты, как металлическая створка ворот начала отъезжать в сторону. Колёса автомобиля бодро захрустели по гравию подъездной дорожки.
Сенатора уже встречали, его приезд ждали с нетерпением, к нему готовились. Впрочем, как и в любом месте, куда он заезжал в рамках программы социального контроля. У входа в главное здание стояли три женщины и трое мужчин в одинаковой форме светло-бежевого и песчаного цветов. Директор воспитательного центра отличалась лишь брошью в форме двух сплетённых литер «НП». Все шестеро улыбались, стоя в одинаковых позах.
Автомобиль затормозил прямо перед ними, водитель поспешно вышел и открыл дверь сенатору. Тот был уже очень стар, но всё ещё сохранял ясный разум и мог похвастаться великолепной памятью. Брайан вышел из машины, проигнорировав неловко протянутую руку водителя. На такое простое действие его сил ещё хватало, а где их уже не доставало, помогала удобная и практичная трость. Сенатор с юности заботился о своём здоровье, вместе с доступом к самой передовой медицине это позволило ему прожить невероятно долго.
– Мы рады приветствовать вас, сенатор Лавмэн, – произнесла директор, продолжая улыбаться. – Для нас честь приветствовать вас. Желаете отдохнуть или осмотрим центр?
– Я не устал, – с лёгкой улыбкой произнёс Брайан. У него она получилась более искренней: он помнил времена, когда люди умели обходиться без неё. – Давайте осмотрим центр. Я слышал, у него хорошие показатели.
– Да, мы – передовой воспитательный центр. Обучение на высшем уровне, социальная программа выполняется неукоснительно. Воспитанники здоровы и умны, – не без гордости ответила директор.
– Рад это слышать, – кивнул Брайан. – А теперь давайте приступим к осмотру.
Воспитательный центр «Новое поколение» был похож на многие другие, посещённые сенатором. Те же одинаковые стены, одинаковая одежда на воспитателях и детях, одинаковые улыбки. Даже еда в столовой была такой же, как и в других – питательной, сбалансированной и идеально удовлетворяющей нужды растущих организмов. Плановый осмотр занял всю первую половину дня. После обеда Брайан отправился на самостоятельную прогулку по территории. Директор не возражала, ей нечего было скрывать и нечего бояться.
Сенатор прошёл по этажам, заглянул в кабинеты и не нашёл ничего, что выбивалось бы из догм социальной программы. Это должно было радовать Брайана, ведь именно он курировал программу и придумал многие из этих догм, но он чувствовал лишь опустошённость и усталость. Спустившись во внутренний двор, сенатор Лавмэн присел на скамейку в тени раскидистого дерева. Он уже начал погружаться в сон, когда услышал чей-то голос. Женщина ругалась и требовала что-то немедленно сжечь.
Брайан неторопливо пошёл на крик, постукивая своей тростью по плиткам дорожки. У стены центра стояла одна из воспитательниц – сухопарая женщина средних лет с худым, вытянутым лицом – она нависала над сжавшейся от страха девочкой лет пяти. Та была одета в форменное платьице и прижимала к животу комок тряпок.
– Ты должна немедленно сжечь эту гадость! – воспитательница понизила голос до свистящего угрожающего шёпота. – Ты же понимаешь, что нарушаешь положения социальной программы? Знаешь, что тебя ждёт за это? Немедленно скажи, кто это сделал и сожги!
– Ничего страшного, – произнёс Брайан, по-доброму улыбаясь перепуганной девочке. Воспитательница обернулась, чтобы потребовать объяснений от того, кто посмел вмешиваться в воспитательный процесс. Увидев сенатора Лавмэна, она замерла, прижав тощие руки к груди. Несколько раз воспитательница пыталась заговорить, но лишь бессильно открывала и закрывала рот, не находя слов.
– Ох, только не подумайте, что у нас это обычное дело, – пролепетала она, побледнев. – Это просто недоразумение. Я сейчас же всё исправлю!
– Лучше я сам, – ответил Брайан, наклоняясь к девочке. Спина предательски заныла, и он прижал к пояснице кулак, чтобы унять боль. – Милая, покажи, что там у тебя.
Девочка неуверенно разжала руки и показала сенатору сшитого из лоскутов игрушечного львёнка. Тот был сделан из серой ткани, вместо глаз чья-то заботливая рука пришила две чёрных пуговички, точно такие же, как шли от ворота девочки до середин груди.