— Пойдём, Сонь. Нужно уходить. — Белецкая с ужасом посмотрела на перепуганную в смерть подругу и сглотнула.
— Насть, он умер. Что нам припишут?! Убийство?! — голос Сони перешёл на крик.
— Угол удара не совпадает, плюс ко всему наших отпечатков на ноже нету. Пойдём... искать помощь. Егору становится только хуже. Они посреди пустынной трассы. Пойдём домой.. — Белецкая успокаивала испуганную и взволнованную подругу, прижимая к себе как младшую сестру.
Сердце Насти колотилось как бешенное, пусть и аргументов, что это было самоубийство, было достаточно, но полиция работает только на себя. Белецкая решила разбираться с этим позже. Сама она была не меньше взволнованна и испугана. Чушь, что молол тот незнакомец, напугала военную не на шутку.
— Все будет в порядке. Завтра посмотрим с тобой фильм. Пересмотрим «Страну призраков» или «Тревожный звонок»... или же «Секс в большом городе». Как давно хотели. Пойдём... — Насте удалось поднять подругу.
Теперь Белецкая прижимала к себе Соню, ведь та дрожала как осиновый лист. Слёзы подруги размыли тушь на её лице. На такую Соню смотреть Насте не хотелось. Белецкая приняла решение искать помощь. И как можно быстрее.
Дойдя до входа в село, девушки переглянулись. Соню трясло, но уже не так. Настя же пыталась сделать вид, что ничего не было.
Ни в одном доме не горел свет. Белецкая оправдала это тем, что уже поздняя ночь и, скорее всего, жители уже спят. Взглядом можно было заметить только несколько домов. Дальше разглядеть мешала тень ночи. Небольшую деревянную церковь было видно невооружённым глазом. Крест над ней вздымался высоко в небе, рассевая покров ночи. Больницы видно не было. Никакого здания в размерах больше церкви они так же не заметили. Половицы под ногами скрипели, когда девушки решили зайти в первый дом.
Некачественный шифер, отваливающаяся печерица и распахнутая настежь калитка. Подруги снова переглянулись. Было страшно. Где-то вдалеке слышался голос жаб, которые выплыли на сушу, сверчков, что спрятались за высокими кустами, и местных насекомых. Во дворе не было ничего сверхъестественного. Старые колоды лежали возле сарая, где скорее всего был склад дров. Из пня, стоящего рядом с сараем, виднелся топор. Недавно кололи дрова. Союзные окна были заклеены изолентой. Дверь в дом поскрипывала. Нигде не лаяли собаки, что удивило девушек ещё больше. Будто это был мёртвый городок, а не поселок, ранее известный своими фермами. Глухой свет от свечи девушки уловили, когда обходили дом с другой стороны. Огонёк еле горел, свеча дотлевала. Воска оставалось минуты на две-три. Почему же свечу никто не тушил, если уходил? На этот вопрос ни у кого из девушек не было ответа.
Возле окна пронеслась тень, шелестнула трава сзади. Настя испуганно схватила грабли, стоявшие совсем рядом и отдала телефоны Соне. Последняя тревожно всматривалась в дом, стуча в окно. Никто не отвечал.
Тихо. Тишина оглушала похлеще громкой музыки. Бешенный ритм сердца Насти, казалось, могла услышать и Соня. Та тоже еле стояла на ногах, дрожа от ужаса и страха. Из кустов показалась жаба. Настя вздохнула, расслабляя плечи.
Тишь разрезал звук бьющегося стекла. Некачественно заклеенное окно треснуло. Настя отскочила, а Соня, что только что стучала, не успела. Её за руку схватила чужая. Страшная, синяя, вся в чем-то белом и противном, измазанная в что-то склизкое, похоже на гной. Из разлетевшегося в дребезги окна виднелось лицо. Синее, неживое. Свеча подсвечивала изуродованное лицо человека. Неживые глаза, сгнившие зубы, которые были видны при каждом рыке этого чудища. Шея вся в гнойных нарывах, рот полный гнили, на оголенных ключицах были выямки, которые проели черви. От него воняло.
Соня начала визжать, кричать, биться. Стоящая в немом шоке Настя отреагировала тогда, когда это чудище потянулось второй рукой к её подруге. У правой руки не было кисти. С кости стекал гной, перемешанный с чем-то болотного цвета. Ужас сковывал, но действовать нужно было срочно. Белецкая направила рукоять граблей прямо в открытый рот этого чудища, после чего начала толкать грабли вперёд, отталкивая существо от окна. Чудище не сдавалось и перетягивало Соню ближе. Телефоны в руке последней упали вниз, но она ничего не могла сделать.
— Соня! Соня! Послушай меня! Тебе надо опереться ногами о стену и тянуть его на себя! Послушай меня! Соня!
Соня ревела, без возможности остановиться. Её кисть оказалась в доме, а из-за сопротивления, запястье впилось в побитое стекло. Кровь Сони текла по осколкам, будто бы разрисовывая стекло. Страх оковал по новой. Думать надо было быстро. Попытавшись протолкнуть грабли в который раз, Белецкая только услышала крик подруги. Паника овладела её сознанием. Рукоять граблей начала трещать в зубах этого чудища, что заставило Белецкую встряхнуться. Она и не представляла, что можно было сделать, но тогда мозг сам решил.