- В моем понимании этого слова, - как всегда туманно ответил я.
- Значит это брат? – Настя постучала меня по плечу, привлекая внимание. – Он помог тебе найти себя и начать писать?
Я улыбнулся. Видимо слишком грустно вышло для улыбки, потому как все это заметили и их лица слегка изменились, а Настя так и вовсе испугалась своего вопроса. Но в этом нет ничьей вины. Это обычный вопрос наряду с таким: «Где вы черпаете свое вдохновение?».
- Нет, блонди. – Ответ вышел еще более печальным, чем моя улыбка. – В том, что я заболел словами и чистыми страницами виновата одна девушка.
- Девушка? – Вопрос пришел со стороны Сани.
- Угу, - кивнул я. – Одна особенная девушка... если честно, она когда-то была особенной. Но именно она открыла во мне способность писать и именно она вывела меня на этот путь. Чтобы между нами не происходило, я всегда буду ей за это благодарен и буду помнить об этом, заканчивая очередной свой труд: будь то простой рассказ или большой тысячестраничный роман.
- О, так это она! – Саня растянул губы в своей фирменной лучезарной улыбке и несколько раз качнул бровями, глядя на меня.
- Она? – не поняла Оля и вопросительно посмотрела на Саню, а потом на меня. И тут до нее дошло. – А-а-а... она.
Оля энергично закивала головой. Только Настя не понимала, о чем мы говорили.
- И что же произошло? – поинтересовалась Оля и быстро добавила. – Ну, у вас? Я слышала, что расстались, но что именно?
- Не думаю, что хочу об этом говорить, - ответил я, решив на этом и закончить расспросы.
Ну а что тут скажешь? Возможно, так решили звезды, возможно, так решили нити судьбы, а возможно и я как-то этому поспособствовал. Конечно, сам я этого признавать не хотел, и во всем винил ее, но я ведь человек не глупый, по крайне мере, хотелось бы себя таковым считать. Я понимал, что любовь это дело для двоих. Не может быть одного виноватого, всегда виноваты двое. Не стоит бросаться обвинениями в лицо бывшей возлюбленной, стоит сначала взглянуть на отражение своего лица в зеркале и спросить себя – а так уж оно чисто и невинно, как ты себе это вообразил?
Помните, я вам уже говорил, что любовь самая ироничная сука на земле? Вот еще одно тому доказательство. Десять лет, десять долгих лет вместе и как финал десятки гигабайт совместных фото на жестком диске моего компьютера – вот все что осталось мне в память о былых деньках. Да, дорогие мои, любовь часто так заканчивается, практически всегда так заканчивается. Но как я уже говорил – каждый человек рождается и умирает с надеждой. С надеждой на новую жизнь, на другой мир, на лучшее время, на новую любовь. Это не плохо, нет, совсем неплохо, лишь слегка жалко, вы не находите?
- Хорошо. – Оля несколько раз качнула головой, а затем положила указательный палец на книгу. – Так все что тут написано?..
Она смотрела только на меня, все смотрели только на меня: Саня с улыбкой, Вася с издевательской усмешкой (ну а как иначе, он мой лучший друг), Настя со страхом и Оля с недоверием. Все ждали только одного.
- Правда, все до последнего слова. – Сказав это, я поднял свой стакан и выпил.
Вася тоже выпил, кивнув мне. Остальные застыли с каменными лицами. Улыбка сползла с лица Сани, страх Анастасии перерос в ужас, а недоверие Оли сменилось смятением. Трудно не верить человеку, когда он так убедительно говорит. Трудно не верить человеку, когда ты видишь боль на его лице при упоминании одного лишь имени возлюбленной, что давно не стало на этом свете. Чертовски трудно.
Но ведь и писателям верить чертовски трудно.
- Вопросы? – с улыбкой спросил я.
- Хорошо, - согласилась на мою игру Оля. – Если верить во все, что ты тут наговорил...
- А не верить мне ты попросту не можешь, - подсказал я ей, и Оля посмотрела на меня с улыбкой.
- Допустим, - кивнула она. – Тогда, что за странные силы были у вас с братом? Я о том, как вы что-то предвидели или знали наверняка? Откуда приходили ответы?
- Это хороший вопрос, рыжик. – Я указал на нее пальцем и качнул им несколько раз. – Но я понятия не имею. Следующий.
- Э-э-эй! – воскликнула она. – Как следующий? Что это значит?
- То и значит, милая, я понятия не имею. Как сказал Харон: «Это не его секрет».
Оля только и могла, что открывать рот, до боли напоминая прелестную золотую рыбку. Мне было ее жаль. Я-то успел уже отойти от мысли, что возможно до самой смерти не узнаю природу этого дара, а она нет. Да и вообще был ли это дар, или может наоборот – проклятие? Если вы меня спросите, то я отвечу, что давно уже не чувствовал чего-то подобного. Интуиция часто выручает меня или, наоборот, по причине того, что я ее глушу, но ничего необычного. Я давно не вижу картинок в голове и не слышу навязчивого шепота своих мыслей. Думаю, мой брат тоже.