Радуют гламурные, магазинные страхи. Наконец, можно получить простое чистое удовольствие от переживания чувства страха как такового.
Об этом древнем наслаждении писал спортивный журналист Дуги Бримсон, сделавший себе имя на книжке о драках футбольных фанатов:
«Приятный момент — страх пополам с экстазом. Предвкушение драки. Адреналин начинает бурлить. Будто врубился в розетку. Дыхание — короткими уверенными толчками, и желудок проталкивается к горлу. Как это называется... экстрим? Сказочное ощущение. Магическое, не похожее ни на что земное».
Находить сладость в простом физическом переживании опасной ситуации — это очень модно сейчас в кругах молодых российских успешников. Рождена даже теория — рабочий стресс снимается адреналиновой атакой, экстремальные виды спорта показаны труженикам успеха, и все в том же благостном роде. Однако нужно разграничивать острое чувство довольства, испытываемое человеком, сумевшим преодолеть свой страх, и физиологическое удовольствие купаться в волнах страха, вовсе его не преодолевая. Эту разницу разъяснил мне однажды предприниматель Тиньков.
Тиньков — человек, любящий риск. Одно время рабочий его кабинет украшал прозрачный рентгеновский снимок сломанной (кажется) ключицы — снимок висел над столом в качестве иллюстрации спортсменского ухарства.
Он говорил про особый химизм, дающий возможность переживать страх как восторг. В грубом приближении суждения Тинькова выглядят следующим образом — средиземноморец и алеут не похожи друг на друга во хмелю. И дело вовсе не в разном психотипе, а в биохимии — никакими личностными качествами не восполнишь недостаток алкогольдегидрогеназы. Точно так же есть биологический тип людей, переживающих страх как невероятно сладостное ощущение предельной собранности, могущества, радостного предвкушения и прочее. Эти люди достигают определенных успехов в бизнесе (хотя необязательно им занимаются), потому что готовность к риску — важная часть делового усилия. Тип этот достаточно редкий, но моду задает именно он, на горе прочим модникам. В пример Олег Юрьевич привел себя и одного из успешных топ-менеджеров компании. Топ-менеджер — умный, талантливый, образованный работник. Но в периоды кризисов компании г-н Тиньков чувствует себя лучше, чем когда-либо, а топ-менеджер, благородно преодолевая свой страх, лысеет, бледнеет, худеет и держится из последних сил. Если при этом, движимый модой, он захочет снять свой стресс прыжком, скажем, с парашютом — что ж поделаешь. Пусть прыгает. Вероятнее всего, что этот могучий человек даже найдет в прыжке удовольствие. Он в очередной раз победит себя.
Я так и вижу этого парашютиста, оскаленного от ужасного удовольствия. Гримасы наслаждения и страха похожи друг на друга, а вот гримасы довольства совсем другие — умиление, любование, гордая скрываемая улыбка, сюсюканье с одушевляемыми предметами («купила сумочку», «а не выпить ли нам беленькой...»).
Правильно получать удовольствие — целая наука, и дома экстремала-мученика встретит супруга, эту науку прошедшая более успешно. Она наверняка вовлечена во все тонкости маркетинга боязни и знает радости избавления от страха путем правильной покупки. Без укола страха не продается ни один товар; так что молодая потребительница получает прививку легкого ужаса и тихого довольства при каждой товарной сделке.
Магазинные страхи не искусственные, а игрушечные. Это заводные и электрические, лакированные модели подлинных, «взрослых» страхов — о которых думать категорически запрещено. Бояться надо не старости, а плохого крема от морщин, не сорокалетия, развода и одиночества, а обсыпного эклера и поддельного «Мартини».
Вот и славненько. Мы живем в уютном мире. Нам щекочут нервы. Мы умеем преодолевать страх, прыгая с парашютом. Благоустроенное общество заменяет настоящие страхи искусственными, чтобы с их помощью удовлетворить естественные потребности в страшении и угрожении. Все правильно написала? Написала ерунду, пустые слова. Нас обманывают. Не верьте — страх и удовольствие полярно противоположны друг другу. Вся эта щекотка нервов — даже не имитация страха, даже не игра.
Это дощатый павильон, луна-парковая «комната с привидениями», поставленная надо рвом с крокодилами. Когда вам, наконец, станет действительно страшно, вы поймете, что это такое. Какое это удовольствие.