— Перестаньте колотить! Тихо! Я вас сейчас выпущу, вот только собью замок.
Матиас огляделся вокруг в поисках чего-нибудь острого или тяжелого. Конечно, наверняка есть ключ, но где его найдешь? К счастью, он заметил неподалеку железную пику, кто-то из крыс метнул ее в Бэзила, но, разумеется, не попал. Просунув пику в ушко замка, Матиас потянул ее на себя.
— Нет, не поддается, — пробормотал он. Тут из своего угла Колин Полевкинс громко заголосил:
— Нам не выбраться отсюда ни за что, а Клуни скоро вернется! Я не хочу видеть его опять! Сделай же что-нибудь, Матиас, спаси меня!
Матиас презрительно зашипел:
— Да прекрати ты, наконец, ныть, Колин! Этим делу не поможешь. Сиди тихо, а то твои вопли услышат крысы. Бери пример с родителей, будь мужественным!
С досады Матиас сильно ударил пикой в замок. Она отскочила и глубоко вошла в щель между щеколдой и дверью. Матиас фыркнул и, пытаясь вырвать пику, с силой дернул ее на себя. Потеряв равновесие, он полетел кувырком, а щеколда вместе с ржавыми кривыми гвоздями отскочила от двери. Ура! Дверь распахнулась. Матиас быстро разрезал кинжалом веревки на лапах Полевкинсов и приказал:
— Идите за мной и делайте, что я скажу. Только как можно быстрее и тише. Все вместе они осторожно проскользнули через дыру в заборе и пошли по пустырю. Крыс-часовых и след простыл — они, вероятно, все еще пытались поймать неуловимого зайца.
Была уже середина дня. На пустыре — тихо и солнечно, над цветами чертополоха порхали бабочки, кузнечики пели друг другу свои бесконечные серенады. Авраам Полевкинс крепко, от души пожал Матиасу лапу:
— От всего сердца благодарю тебя, Матиас, за спасение моей семьи. Я уже думал, что мы обречены.
Но их юный освободитель был мрачен.
— Нам еще предстоит добраться до аббатства, мистер Полевкинс, и я даже боюсь подумать о том, что мы там увидим, если, конечно, попадем туда.
Миссис Полевкинс кивнула:
— Да, мы видели, как они уходили из церкви на штурм Рэдволла. Во главе банды шел Клуни с портретом Мартина, привязанным к палке. Ох, милые мои, за всю свою жизнь не видела я столько отпетых мерзавцев.
Матиас озабоченно нахмурился:
— Я уже сожалею, что утром тайком ушел из аббатства. Надеюсь, Констанция держит всех в боевой готовности.
Через несколько секунд Матиасу предстояло пожалеть о том, что он сам не был достаточно бдителен.
Крысам-часовым надоело гоняться за Бэзилом, и они устало брели из леса назад, на пустырь. За небольшим холмиком они присели отдохнуть. Матиас и семья Полевкинсов направлялись прямиком к ним в лапы.
18
Клуни сосредоточил свою армию в придорожной канаве напротив аббатства. Сам он стоял позади, на лугу, окруженный своими помощниками. Отсюда, оставаясь в безопасности, он мог руководить всей операцией.
С самого начала все пошло не совсем так, как ему бы хотелось. В первую очередь в его армии не хватало лучников. Крысы, как известно, не сильны в изготовлении луков и стрельбе из них. А со стен Рэдволла полевые и зерновые мыши залпами посылали вниз тучи маленьких стрел, которые, хотя и не обладали большой убойной силой, ранили крыс и приводили их в замешательство. Стоя позади своего воткнутого в землю штандарта, Клуни щелкал хвостом по земле:
— Краснозуб, Темнокогть, прикажите пращникам приготовиться. Когда я подам сигнал, они должны обрушить на стену град камней. Это заставит мышей залечь. Грязнонос, Жабоед, соберите команды со штурмовыми лестницами и крюками. И смотрите у меня, чтобы все крюки попали на стену, без промаха.
Командиры отправились в канаву делать приготовления. Клуни поднял хвост вверх, чтобы подать сигнал. Со стены мыши-лучники продолжали без устали засыпать канаву стрелами. Констанция, с увесистой дубиной в лапах, расхаживала взад и вперед за спинами лучников, подбадривая их.
— Не жалейте стрел, наддайте! Не останавливайтесь ни на минуту!
Помня, что запасы стрел не бесконечны, барсучиха взглянула на кучи камней и мусора, наваленные вдоль парапета:
— Брат Руфус! Кротоначальник! Будьте готовы сбросить эти кучи в любой момент.
Бац! Бац! Бац! Это Клуни взмахнул хвостом. Град острых камней обрушился на парапет, стуча по каменной кладке, и сбил с ног нескольких зазевавшихся мышей и крота.
— Пригнись! Ложись на парапет! — скомандовала Констанция.
Защитники мгновенно повиновались, тем более что град камней усиливался. Аббат Мортимер, пригнувшись, бежал по парапету и кричал: