Великой переменой отмечена судьба Теймана. Сильнейшие ходатаи, не Бернару чета, выхлопотали для узника разрешение вступить в брак. Жрецы посвятили жениха и невесту его, ту самую, с жидкой косой, в божественное таинство супружества. И медовый день, который тюремные власти великодушно предоставили своему верному постояльцу, подал надежду на рождение наследника героя.
Доблестный Итро успел незадолго до гибели передать Свиток в надежные руки. Древний манускрипт поможет направить нестойкий народ к тверди спасения. На сей раз эрцы пройдут путь до конца. Семена брошены в почву, зазеленеют зачатки, распустятся цветы добра.
Райлика пришла на пустырь, где когда–то Гилад давал уроки стрельбы Тейману — чтоб тот не промахнулся, чтоб тверда была рука, чтоб убил Нимрода. Мрак, безысходность, обреченность в душе. Ветер треплет волосы. Одна на огромном пустыре, как обездоленный Лир в степи.
Райлика приехала из Авива в Бейт Шэм. Прощаться с родными.
Накануне получила письмо без обратного адреса на конверте. Содержание депеши указывало на авторство — Высший совет жрецов. Послание уведомляло ее, что разобраны и взвешены совершенные госпожой Ламм предательства двух ратоборцев, поборников веры и спасения народа эрцев. За преступления эти вечный Свод законов предписывает приговор «Суди и прав». Письмо разъясняло букву и дух приговора. Всякий истинный эрц–патриот может и должен судить меченого позорным клеймом. Судить — значит любым средством, не исключая и лишение жизни, остановить творящего мерзость. Свершивший суд — непреложно прав. Госпожа Ламм не должна иметь иллюзий, поскольку преступила черту дважды. Исполнитель приговора, праведный, кем бы он ни был, не ограничится малой мерой, но применит меру последнюю. А пощады ждать лишь от бога.
Райлика приехала прощаться, но родным о письме — ни слова.
Одна на пустыре. Бескрайнее пространство. Нет ни души. Ветер треплет волосы. Одинокостью призывает мстителя, манит его.
«Жизнь моя окончена. Я знаю, меня убьют. Добровольный вершитель найдется. От неправедного суда безбожников его упрячут жрецы. Эти говорят о смерти за идею, но молчат об убийстве за нее.»
«Как хорошо умирать молодой. Ничего не успела забыть. Мне не страшно.»
«Милые мама и папа! Сколько горя вам выпало, и еще впереди.»
«Месяц в стране Ашназ. Стриженые деревья Уухена. Смешной господин Вайс. Красивые платья его дочерей. Великий и зловещий Рондер. Почему не полюбила Нимрода с первого взгляда? Месяц потерян для любви!»
«Земля Эрцель дала нам с Нимродом любовь. Хорошо умирать молодой, не спускаться медленно с вершины.»
«В чем преступление мое? Я предавала. Пусть так. Тейман убил любимого моего и не раскаялся. Я сестра его, я той же крови. Не стану каяться. Не сберегла Свиток — и вот погиб Нимрод. За это кара моя, и жизнью заплачу.»
«Что останется мне, если не умру? В годовщины Нимрода — статья в газете Роны Двир. Слишком мало, чтобы хотеть жить.»
«Почти стемнело. Чей силуэт там вдали? Кажется, человек с бородой. Приближается. Мешок за спиной. Что в мешке? Топор?»
«Как коротка жизнь! Жутко, страшно!»