— Дмитрий Сергеевич. Вы не подумайте – они не просили у меня ничего. Но я подумал – у них нет никого и ничего. А у меня – есть все, чего душе угодно, и мне нетрудно им радость доставить. Пусть балуются, а после каникул, если что – позвонить в случае чего смогут, я помогу. Очень пацаны шебутные, хорошие…
— Да я и сам вижу – мальчишки правильные, пусть и побезобразничать мастаки. Не оставляй их – если хочешь в будущем иметь настоящих друзей, а не тех, кто на тебя как на источник денежный смотрит. Сам знаешь – друзей купить нельзя. Это тебе и отец скажет.
У Федора – отец один из влиятельных людей города, и парень не имел отказа ни в чем. Такие ребята имеют все шансы стать и «золотой молодежью», если мер не принять вовремя, и нормальными парнями, на которых стоит страна – все зависит от воспитания, как это кому-то не было бы странно.
Тесная смычка «города с деревней» если выражаться в духе р-р-р-революционных лозунгов «от семнадцатого года», ведь мои были – городскими, а интернат стоял в поселке, стала потихоньку выделять нашу группу из остальной массы отдыхающих в лагере. Если эта «основная масса» в основном и отдыхала, трясясь на вечерних дискотеках по вечерам, день проводя в ленивом безделье, мы с утра до вечера находились в постоянном движении. Решив было поучаствовать в спортивных соревнованиях по футболу на приз лагеря, мы обнаружили, что являемся единственными участниками и зрителями сего действа. Нас, правда, разбавлял еще зевающий перегарным выхлопом физрук лагеря, от которого отворачивались стоящие рядом девчонки, брезгливо морщившие носики. Так и не дождавшись соперников, мы двинули «обмывать» техническую победу, обусловленную отсутствием соперников, на пляж – купаться, если проще сказать. Оставив команду под наблюдением Эльвиры, я двинул в лагерь археологов, пригласивших нас поучаствовать в экспедиции на острове Веры, предварительно обсудить детали и условия такового, а также сроки переселения на остров.
Пока я утрясал «дипломатические вопросы» мои орлы, и орлицы, ессно, были сызнова отловлены, уже директором лагеря, которому нашу команду благополучно заложил физрук, на месте очередного «преступления», сиречь – несанкционированного купания. Никакие доводы Эльвиры, о том, что руководитель (это я, если кто не понял еще) дал санкцию на массовый обмыв бренных тушек, силы не имели. Директор – полноватый господин из районо, чрезвычайно раздраженный на мир в целом, на нас – в частности, и на судьбу, пославшую его в это благословенное время, вместо планируемого отпуска, в лагерь директором, велеречиво изрекал истины, Эльвира – вяло отбрехивалась, ребятня – комментировала происходящее с умным видом, передразнивая и того и, впрочем и другую у них за спиной. Показав компании из-за кустов кулак увидевшим меня издали обормотам, я двинулся по тропинке к отчаянно защищающей питомцев Эльвире. Детки, правильно расшифровав передаваемые мной знаки, потихоньку опустились на корточки, похватали причиндалы – майки-брюки-платьица, и потихоньку покинули пляж, оставшись, впрочем поблизости, а именно – в той же густой растительности, окружающей пляж. Взрослые, увлеченные спором и нравоучениями, не видели вокруг никого и ничего. Покрасневший, как вареный рак директор, махал руками, и брызгая слюной, пытался убедить Елку, что без согласования с гор-рай-обл-здрав- и наробразотделами, дети непременно перетонут все и сразу, а с согласованием… Эльвира, пыталась выяснить у чиновника, сколько детей «перетонет» с согласованием, и как это может повлиять на общий процент утонутия в мировом масштабе, — издевалась, колючка, над мужиком в полном объеме. Подойдя по тропке к спорящим, верней – уже ругающимся, я спокойным тоном поинтересовался, о чем спор и по какому поводу – сыр-бор. В ответ услышал, что Эльвира устроила несанкционированное купание. Я согласился, что несанкционированное, это конечно плохо, но место для купания – общественное, незакрытое, и почему бы взрослой девушке и не искупаться?
— Вы ничего не понимаете, она своих детей купала! — заорал директор.
— Андриан Петрович, у Эльвиры Викторовны еще нет детей, и она, гм, не замужем… — ответил ему я.
— А где дети? — с совершенно идиотским видом вопросил меня господин Сиписов.
— Извините, какие дети? — с не менее глупым выражением, (уж постарался физиономию скроить, и Станиславский бы – «поверил») вопросом на вопрос ответил ему я.
— Ваши!!!
— Мои? Иван учится в военном училище на Дальнем Востоке, Марья – живет в Москве с бывшей женой… А почему вы о них спрашиваете?