– Маленький комментарий, – сказала Кэсси. – Все, что говорят карты – это возможности. Весьма вероятные возможности – помни это. Но ничто из этого не вырублено на камне. Это больше похоже на то, как ты смотришься в зеркало – только оно отражает не твое лицо, а то, что творится внутри тебя. – Кэсси взяла Эш за подбородок. – Ну как, ты готова к этому?
– Конечно.
Эш с любопытством поглядела на сумку Кэсси, в которой лежали все ее принадлежности, но та попросту достала потрепанную колоду карт из кармана своей матадорской куртки. Колода была схвачена резинкой.
– Ха… – протянула Эш разочарованно.
Кэсси улыбнулась.
– Интересуешься, почему я не взяла те, которые лежат там? – спросила она, похлопав по сумке.
Эш кивнула.
– Там – красивые, – ответила Кэсси. – Они для спектакля. Люди платят деньги, и я устраиваю представление. Всякие загадочные штуки, тайны – это то, чего они ждут.
– Предубеждение, – сказала Эш.
– Именно. Большинство людей считает, что если не платить денег, то гадание вообще ничего не стоит. А вот если они заплатили, тогда они хотят спектакля.
Поэтому для них у меня есть красивые карты, завернутые в шелк, в деревянной коробочке. Очень красивые. С виду. Но эти… – Кэсси погладила ладонью колоду, которую достала из кармана. – Эти – волшебные.
Она сняла с колоды резинку, надев ее на запястье, и перетасовала колоду.
– Нам нужен Знаменатель, – сказала она.
Эш кивнула. Дома у нее была колода Акварианского Таро, и она читала кое-что о том, как пользоваться этими картами, но гадать по-настоящему не пробовала никогда. Не следует самому гадать на себя, а на кого же еще ей было гадать? На Нину? Смешно. Кузину в дрожь бросало от коллекции хеви-метала Эш, не говоря уже о ее маленькой оккультной библиотечке.
– Паж пентаклей, – сказала Кэсси. – По-моему, этот подойдет. Черные волосы, черные глаза… дама несколько старовата, тебе так не кажется?
Эш взглянула на карту, которую Кэсси положила на скамейку, и у нее перехватило дыхание.
– Это же…
Кэсси подняла на нее глаза и усмехнулась.
– Ты. Ну да.
– Но это же в самом деле я!
Карты казались старыми – обтрепавшимися по краям, картинки местами затерлись почти совсем. Но картинка на той карте, которую выложила Кэсси, походила на Эш как две капли воды – сережка со скелетом, символ анархии – буква «А» в круге – в левом ухе, и лейбл с «Моторхедом» на кармане джинсовой куртки. Нарисовано было так четко, словно это была фотография.
– Как…
– Волшебные карты, – сказала Кэсси. – Не волнуйся, девочка.
Кэсси взялась за остальную колоду.
– Но…
– Помешай, – предложила Кэсси Эш.
Некоторое время Эш не могла отвести глаз от своего изображения, лежавшего на скамейке между ними. Колода на ощупь показалась ей теплой – теплее, чем она должна была быть, лежа в нагрудном кармане у Кэсси. Вдруг она поняла, что все происходящее казалось ей игрой, но теперь до нее дошло, что все происходит куда как на самом деле.
И это пугало ее.
– Ну, мы можем и не начинать, – тихо сказала Кэсси.
Эш подняла глаза и встретила взгляд Кэсси. Кэсси все равно моя подруга, подумала она. Что бы ни случилось, Кэсси не причинит мне никакого вреда. А если это поможет?..
– Нет, – ответила Эш. – Все в порядке.
Она медленно перемешала карты, думая о том, что беспокоило ее, и вернула колоду Кэсси.
– Это хорошее место, – сказала Кэсси. – Помни об этом. Здесь словно кто-то приглядывает за нами.
Она вытянула карту и положила ее сверху от Знаменателя. С карты на Эш глядела Нина.
– Это – общая атмосфера, – проговорила Кэсси. – Я сперва выложу все карты, а потом мы обговорим все вместе, хорошо?
Эш оставалось только кивать. Увидев на этих старых картах сначала себя, а потом еще и Нину, она просто онемела.
Кэсси выложила поперек уже лежащих третью карту.
– А это – противостоящие силы, – сказала она.
На второй карте был изображен незнакомец, который шел за Эш до самого дома накануне вечером.
Эш пробрала дрожь.
– Это – первопричина всего происходящего.
Третья карта легла под остальные. На ней была старуха. Лицо ее терялось в паутине морщинок вокруг темно-карих глаз, которые казались лишенными возраста.
Она была похожа на индеанку. На ней было мягкое, расшитое бисером кожаное платье и меховая накидка на плечах. Волосы ее были заплетены в косы, украшенные перьями, раковинами каури и крупным бисером. В руке она держала посох с набалдашником из перьев, а на плече висела сумка из лосиной шкуры, прихваченная кожаным ремешком к бисерному поясу.
Эш ни разу в жизни не видела ее. Не встречалась она такая картинка и ни на одной колоде Таро. Но не успела она ни о чем спросить Кэсси, как та уже перешла к следующей карте.
– Эта карта показывает влияние того, что давно прошло.
Четвертая карта легла слева от Знаменателя. На ней было странное изображение, показавшееся Эш соединением частей машины и человеческого тела. Карта была черно-белой, точнее, серой. Она напомнила Эш картины Гайгера или что-то из фильма «Чужие».
– Эта – показывает ближайшее будущее.
На Знаменатель легла заметенная ветром заснеженная равнина, посреди которой высилась башня. Нет – дерево, но похожее на башню, с сотнями бойниц во всю ее высоту. От этой картины на Эш повеяло немыслимым одиночеством.
– Эта – дальнее будущее.
Шестая карта легла справа от Знаменателя, завершив крест. На ней был изображен волк в короне, сплетенной из роз. Листья на них были зелены, и над левым ухом зверя алел среди шипов большой цветок.
– Эта показывает твои страхи.
Кэсси начала ряд вправо от креста из семи карт. На этой карте были развалины здания, в которых бушевал огонь. Сердце Эш забилось сильнее, когда она разглядела, что это был дом в Сент-Ивзе, где они жили с матерью.
– Эта – влияние твоей семьи и твоих друзей.
Восьмая легла поверх седьмой. На ней тетушка и дядюшка Эшли стояли на солнечной лужайке. Руки и ноги их были оплетены травой. От этой картинки Эш почувствовала одновременно и надежду, и безнадежность.
– Эта карта изображает твои собственные надежды.
Девятая карта продолжила ряд. На ней была фигурка, взбиравшаяся на вершину горы.
До вершины оставалось всего несколько футов, но ухватиться было уже не за что. И с верха картинки к поднимающемуся опускалась рука. По одной руке никак нельзя было догадаться, кто стоит на вершине.
Фигурка – это я, решила Эш. Но чья же это рука?
– А это – то, чем все кончится, – сказала Кэсси, вынув из колоды последнюю карту.
Она положила ее поверх девятой, завершив ряд из четырех карт вправо от креста, образованного шестью первыми.
Эш глянула на карту и сразу же на Кэсси. Пульс ее застучал в голове, словно трэш-барабанщик.
– Что это… значит? – спросила она.
Взгляд Кэсси был таким, какого она никогда раньше не видела. Кэсси, казалось, была погружена в себя, но в то же время смотрела куда-то далеко-далеко. Она словно была здесь, но отсутствовала. Здесь, но не здесь.
Беспокойство Эш усилилось. Мурашки пробежали по спине, словно кошачьи когти.
– Кэсси! – позвала Эш снова, когда Кэсси не ответила. – Что происходит?
– Я… не знаю, – отозвалась Кэсси.
Они обе посмотрели на последнюю карту. Она была пуста. На ней не было картинки, изображения. Белый лист бумаги.
Казалось, что покой и уют, которым был пронизан сад, когда они пришли сюда, куда-то улетучился, и в воздухе похолодало.
Кэсси потянулась к последней карте, и вдруг откуда-то налетел порыв ветра и смел все гадание на землю, им под ноги. Карты лежали на дорожке, словно опавшие листья. Кэсси все сидела, протянув руку, вглядываясь в невидимые дали.