«Что вы за это хотите?»
«Подробные показания и все материалы, касающиеся вашего атлантического друга по переписке. Того, что страдает раздвоением личности.»
«Где я прокололась?»
«Нигде. Спасибо, что подтвердили мои расчеты.»
«Таким вещам меня тоже научат "дома"?»
«Таким - в первую очередь. Вас возмутительно воспитывали, ваш будущий свекор этого так не оставит.»
Я сама виновата, думает Ширин, показывая, как встраивала свою усиленную прослушку в гостиничную, но, кажется, это еще и отец. Он-то понимал, где я беспомощна, но хотел сохранить меня для себя и для Сонера потом. Лет через пять я могла бы уже и не рискнуть выйти в открытое море, где я ничего не понимаю. Осталась бы в раковине.
Нет, стирает она с мысленной доски, это не анализ, это страх и обида. На самом деле может быть что угодно, от убеждения, что мне так удобно, до желания контролировать или неспособности представить, что я могу чего-то в такой степени не уметь. Ширин не делает – значит, не хочет. А скорее всего, я для него вещь в себе, явление, чьи свойства не обсуждаются, просто существуют. Даны.
Плохая была идея с никабом в школе, с вечным «мне надо скорее домой» и игрой в благонравную скучную зануду, с набором сетевых масок на все случаи жизни. Надо было тренироваться на сверстниках.
«Кого вы прочите мне в мужья?»
«Наследника Рафика аль-Сольха. Он вам не слишком противен? Это единственное возможное препятствие.»
«И на том спасибо.»
Штааль, конечно, прав. Во всех прочих политических и экономических отношениях этот брак был бы безупречен и предельно выгоден обеим сторонам. Еще три месяца назад клан Усмани стоял на ступеньку-другую ниже, а теперь это союз, возвышающий обе стороны. Все-таки Ширин была права в отношении Тахира…
Тут, между прочим, тебя спрашивают не о политике и экономике, а об отношении к жениху.
«А что думает он сам?»
«Он в восторге.» - Смешная рожица с вытаращенными глазами.
«Как?»
«Он был в восторге с момента встречи в магазине. Не разочаровывайтесь, он не столько смотрел на вас, сколько слушал.»
Надо будет прикинуть, какие выводы может сделать человек, вроде младшего аль-Сольха из нескольких слов о "медведице". Он тоже контрразведчик...
«И я думаю, - добавил собеседник, - что вы очень подойдете друг другу. Но гораздо больше вам подойдет свекор»
Амар Хамади, следователь
Наручники калибра «струна» были из вредности, фиксация к стулу по пяти точкам тоже была из вредности. Амар и сам не сомневался, что небольшая порция физического дискомфорта не повлияет на настрой Хадада, тем не менее, его радовал вид подследственного в стандартном комбинезоне, попытки хоть как-то устроиться на стуле. Будет вам, почтеннейший, и возраст – и тем более положение. Особенно положение, предназначенное для особо агрессивных физически развитых допрашиваемых.
Собственно, ничего кроме наручников, у Амара за душой не было – едва вернувшись в здание, он приказал привести, посадить и пристегнуть, а сам отправился обедать, так что, когда он вернулся, клиент успел слегка подогреться и сделаться аж деревянным от презрения. Продолжайте в том же духе. Хамить не надо.
Впрочем, Штаалю он невольно соврал: никакого же удовольствия. Ни капли.
- Итак, - мерзким казенным голосом проскрипел Хамади. – Что мешало вам своевременно осуществить явку с повинной?
- Мне, капитан, мешало то, что вы могли бы понять и сами, - договаривать фразу про умственные способности Хадад не стал не из вежливости и подавно не из страха, а из вредности - мол, якобы Амар настолько глуп, что и такую простую подначку достроить не может. Насколько все-таки проще люди в провинции, скажет "сын осла и собаки" - и понеслось. - Мне мешало то, что я не знал масштабов. И не представлял себе, кто еще участвует и в каких ведомствах - и что им наплели.
- Ну вы же прекрасно знали, что генерал Генсер непричастен?
Бригадный генерал Хадад уперся насмерть: я не сигнализировал, что за бред, вы нас засекли вполне честным образом. Говорил при аресте? Именно это и говорил: вы же нас уже давно засекли, сразу после того, как потеряли своего человека – или даже раньше, что ж так тянули? Лень и нерасторопность. С моей стороны тоже – ряд ошибок и просчетов, неверная оценка обстановки, излишняя самоуверенность. Промахнулся с этими двумя трусами, рассчитывал, что у них хватит ума прикрыть свои задницы и не отсвечивать – разумеется, Хадад объясняет дольше, четче и суше, но смысл тот же. Попался на «бегство», ну а кто бы тут не попался? После пропажи «афганцев» заговорщики даже не запаниковали, а попросту впали в безумие, поскольку адекватность они утратили раньше, обнаружив на «точке» Бреннера, а уж когда в растреклятый этот донер добавился аль-Сольх…