После Первой мировой войны основные геополитические понятия и идеи постепенно входят в “багаж” военных, политиков, дипломатов и интеллектуалов. Противостояние Суши и Моря и вытекающие из этого выводы и последствия становятся модной темой для рассуждений и предсказаний. “На пространстве всемирной истории западноевропейскому ощущению моря, как равноправное, хотя и полярное, противостоит единственно монгольское ощущение континента”, — писал в 1922 г. один из ведущих теоретиков русского евразийства П.Н. Савицкий, автор “Геополитических заметок по русской истории”. Знаменитый французский прозаик — и прозорливый политический аналитик — Пьер Дрие Ля Рошель в том же 1922 г. в книге “Мера Франции” противопоставлял США и Великобританию Германии как воплощение Моря воплощению Суши, причем за Германией у него органично следовала Россия: “Германо-Россия, победоносная на Востоке”. В начале 1940 г. он написал статью “Дух Моря и Дух Земли”, запрещенную французской военной цензурой и увидевшую свет только четверть века спустя. Еще Макиндер наметил связь между геополитической ориентацией цивилизации и характером ее политической и социальной системы, а также господствующей идеологии: для “внешнего полумесяца” это атлантизм и либеральная демократия; для “сердцевинной земли”— евразийство, в наиболее чистом виде, и авторитаризм (переходящий в тоталитаризм); для “внутреннего полумесяца”, за который идет соперничество, — сочетание и борьба обеих начал. Отмечая, что “морские народы легче пользуются свободой, чем народы континентальные”, Дрие сделал интересный вывод: “Быть свободным для англичанина значит — не бояться ареста полицией и рассчитывать на немедленное правосудие властей и суда; для француза — свободно говорить что попало о любых властях (кроме военного времени); для немца, поляка, русского — возможность говорить на своем языке и провозглашать свою этническую и государственную принадлежность и использовать скорее коллективное, а не индивидуальное право”…
В.Э. Молодяков, «НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ОСЬ: БЕРЛИН — МОСКВА — ТОКИО» ()
День 6
Амар Хамади, восходящая звезда
За те двадцать минут перед совещанием, что Амар успел покрутиться по отделу, он осознал, что старший инспектор Ильхан - человек умный, благородный, а главное - очень добрый, даже как-то странно. Поскольку весь отдел уже знал, что Амар - тайком, но разве сохранишь такое в тайне, особенно в этом учреждении - еще до всех событий и бедствий собирался зазвать новых сослуживцев на гонки летяг с последующим обедом, и что им, как гостям владельца, будет позволено спуститься вниз и познакомиться с летунами. После гонок, конечно. Потому что наглеца, который попытается сунуться к ценным животным до Полета, растерзают в первые 30 секунд - и вовсе не летяги. А вот после...
Еще вчера Амар возмутился бы таким самоуправством. Сегодня Амар-выспавшийся - а не Амар-думавший-что-выспался - был преисполнен благодарности и предвкушал событие, достойное быть отраженным на эпическом полотне "Встреча n сотрудников контрразведки Народной Армии с n+1 генмодифицированных калонгов, значения n уточняются автором".
Летуны переживут, все равно благодарные болельщики и зрители не оставляют их в покое, а коллеги будут счастливы, потому что присутствовать на состязании вживую – развлечение дорогое даже для зрителей, а уж посмотреть вблизи на крылатую гончую, потрогать ее и быть ею укушенным вообще доступно не всем, а только избранным среди избранных. Попутно Амар еще раз вспомнил простую истину: у него есть прекрасный ресурс для установления контактов, завоевания симпатии и укрепления влияния, и ресурс этот – Зверь, которая привлекает не только дам и начальников… да всех подряд она привлекает, зараза рыжая.
Почему раньше не пользовался? Так ведь тренер Звери… Тень от одного специфического контакта легла и на летягу, и на состязания, и на знакомства по гонкам...
Впрочем, в легенду скрытность вписывалась отлично, летяговладельцы над своими любимцами часто дрожат, панически боятся любого чиха и вообще слегка безумны, так что неудивительно, что новичок в этом деле поначалу не желал показывать окружающим ценное и не привыкшее к нему животное - особенно животное, которое ему явно не по чину и не по статусу. Так и в неприятности легко попасть - расхвалят, захотят в подарок или просто возмутятся: что за нарушение всех приличий, капитан с летягой, а подать его сюда, так его и сяк его... А вот как статус подрос, да привычка появилась, так и начал хвастаться. Сослуживцам - первым.