Перерыв кончался, впереди было еще полчаса героической борьбы коммуны Хелльстрема за право жить, как они считают нужным. Что там будет дальше – воодушевляющая победа над врагами или жестокий разгром инакомыслящих, Амара не интересовало. И ровно когда он собрался встать, Джанверт невовремя проснулся и отправился на поиски доктора и своей подружки, чтобы совершить тщательно обдуманное предательство.
Все многочисленные намеки и недомолвки обрели зримое воплощение. Абстрактные дневниковые записи об идеальном обществе оказались не философскими рассуждениями, а рабочими заметками лидера Улья.
Гигантская многоуровневая подземная ферма вмещала многие тысячи людей-работников, которыми управляла немногочисленная элита – Хелльстрем и его ассистенты. Работники не знали человеческой речи, объяснялись жестами, ходили голыми, но им это не мешало, поскольку они были бесплодны, точнее, химически стерилизованы.
- Что? – переспросил Имран, плохо понимавший американский английский. Фильм был предназначен для личного просмотра и полноценный дубляж шел только в одни наушники, от которых Двадцать Третий гордо отказался.
- Chemically castrated, - повторил Амар, и сам поймал себя на речевой ошибке: надо было сказать neutered, как в оригинале, но так говорить о людях было не принято.
Размножалось это племя при помощи искусственных маток, питалось продуктами с гидропонных ферм, отправляло своих покойников в котлы для приготовления пищи (туда же спровадили, тщательно разделав, и всех спецагентов и убитых штурмовиков). Научные разработки вели явные плоды генной модификации, комиксовые карлики с гигантскими головами. В общем, под личиной мирного инакомыслия скрывался мрачный нечеловеческий ужас, вооруженный тектоническими ядерными зарядами.
Амар поймал себя на мысли, что мрачный и «нечеловеческий» ужас подземелий Улья все равно как-то симпатичнее выраженно человечных ужасов, штурмующих ферму, а доктор Хелльстрем, создатель кошмара и его порождение, понравился ему окончательно. Ну кастраты, ну элита и рабочие особи, ну мешки с эмбрионами, ну не расходуют даром белок – и что?.. Ядерное оружие? Опять?! Главное, зачем? Достаточно и агротехнического оружия, атлантисты и так десятый год бьются в истерике по поводу нашей «четвертой зеленой» и ее предполагаемых демографических и социальных последствий.
Шок Джанверта, переданный через ускорение смены планов и смазанные, лихорадочно яркие переходы, вдруг стал вызывать у Амара скуку. Босховские нагромождения ужасов - совокупляющиеся тела в синем свете, беременные обрубки без рук и ног, багровые огни, стенд с кадаврами в аквариумах. Разделываемые на параллельных конвейерах птичьи тушки и человеческие трупы. Смуглые лица без мимики, мерные движения двух рядов рук. Ошметки крови и мозга работника на стенках подъемника – и прилипшее белое перо. Раздавленные помидоры и кроваво-сочные отпечатки ног на белой глянцевой дорожке. «Внезапно прозревший» Джанверт ощущался как заноза в языке.
- Да пристрелите уже этого урода! – потребовал от обитателей Улья Шестнадцатый, нетерпеливо ерзая на стуле. Мальчик явно не вышел из возраста интерактивных игр.
Завершалось все ожидаемо: усталый и победивший всех доктор Хелльстрем делал очередную запись в своем дневнике. Тонкий старомодный маркер скользил по кремовой плотной бумаге. Четкие строки складывались в обещанное пророчество: «Рой будет следовать за роем. Дикие чужаки будут ассимилированы или отброшены в самые дальние участки планеты, которая станет принадлежать людям будущего...»
Голубоватая лампа отбрасывала тень на спокойное, слишком спокойное лицо. Над обезображенной воронками и рвами долиной расходились тучи, вставало солнце. Муравей карабкался по травинке, срываясь и скользя, и продолжая свой путь...
Рабочий день безнадежно сорван. Компания великовозрастных придурков наперебой выясняла, был ли в самых жутких эпизодах задействован инфразвук, не слишком ли завиральная идея тектонические заряды, как фамилия актрисы в роли ассистентки, и что вообще хотел сказать этот Вуэ, рисуя людей такими уродами, а Улей разумным, упорядоченным и очень дружелюбным местом?
- Какая же это антиутопия? – вопросил Имран. – Это там снаружи полная антиутопия!
- Это для нас и на первый взгляд, - отозвался Амар, в котором уже поднял треугольную голову кинокритик. - Во-первых, население Улья похоже на нас. А еще больше на нас, какими мы хотим быть. Во-вторых, насекомые, не насекомые... они могли бы и у минералов учиться. Главное, они молодая культура, которая ищет путь, отличный от того болота, куда влип первый мир.