Стол в главной переговорной был длинным. Уходил за горизонт, как рельсы. Недосягаемый другой конец – иди, беги, мчись скоростным, толку-то. Горизонт недостижим. Амар Хамади стоял напротив, по другую сторону рельсов, подпирал плечом длинный казенный стеллаж, смотрел не на Фарида, а туда же, за горизонт, и Фариду казалось, что Амар различает контуры каравана на фоне заходящего солнца, а он сам – нет.
Не было ни рельсов, ни каравана, ни солнца, а только сидел во главе стола Валентин-бей, бесстрастный и холодный как удаленная от Солнца планета. Пожалуй, Сатурн. Здесь, в переговорной еще недавно толпились люди, Фарид ощущал запахи, видел отпечатки пальцев на зеркальной поверхности стола. Разлетевшееся по своим делам кольцо. Инспектор аль-Сольх отметил: его на собрание отдела не пригласили. Возможно, по осмысленным причинам: все важные дела он проболел. Ощущения подсказывали иное.
Фарид посмотрел на пустыню, на расположение планет - и перестал понимать, что здесь делает Амар. Или капитан Хамади. Скорее да, капитан Хамади. Ширин сказала, к ним тоже они приходили вдвоем.
- Инспектор аль-Сольх, с сегодняшнего дня вы находитесь в отпуске по состоянию здоровья. - констатировал Штааль. - Продолжительность отпуска - неделя. Затем вы продолжите работу по новому месту назначения - вас затребовал аппарат Вождя. Желаю вам удачи на новом поприще.
Нет, сказал себе Фарид, с трудом поборов первый импульс: отдать честь и уйти. Нет. Стой. Приклейся к полу и стой, хотя ноги сами несут к двери, а при мысли о сопротивлении, о том, чтобы заговорить, возразить, бороться за себя, делается тошно.
- Мне не нужен отпуск, господин полковник, меня окончательно выписали. А в аппарат я не хочу.
- Господин аль-Сольх. – значит, он больше уже не инспектор. - Вы оказали значительные услуги государству, и государство желает дать вам более широкое поле для применения ваших способностей, каковые не вполне сочетаются с рабочей практикой нашего отдела.
Может быть, переводит Фарид, вы и не хотите в аппарат, но еще меньше вас хотят видеть здесь. Еще раз захотелось развернуться и уйти, но он знал, как будет потом жалеть о том, что хлопнул дверью, не попросил прощения, не выказал должное смирение. Здесь не место гордому фырканью и рассуждениям о том, что не хотите – не надо, еще пожалеете. Он хотел служить именно в контрразведке, хотел еще до переезда в Дубай из Индии, год уговаривал отца подыскать ему подходящую должность, потом лез вон из кожи, чтобы разобраться в нравах и обычаях Сектора А, в характере начальника – и ему было интересно, он не хотел никакого другого места.
Потом, конечно, сам все испортил, но не может же быть, чтоб окончательно? Почему другим и не такое сходит с рук? Почему тот же Имран… потому что Фарид не Xc? Ну так Фарида сюда и не с улицы подобрали!
- Валентин-бей… - аль-Сольх слегка склонился вперед. – Я понимаю, как я виноват. Я очень хорошо понимаю. Я прошу у вас прощения… и у инспектора Хамади тоже. Я столько всем хлопот причинил, я все понимаю…
И уже понял, что сказал не то - увидел, как Амар усилием разравнивает лицо, как будто оно у него из прогретого пластилина - и слово, отчетливо выписанное на скулах, в прищуре, в уголках рта исчезало, расплываясь, но все-таки поддавалось прочтению. Тварь.
- Нет, господин аль-Сольх, ваши слова свидетельствуют о том, что вы ничего не понимаете.
Может быть, ну может же так быть, что Штааль просто хочет, чтоб Фарид эту выволочку запомнил накрепко? Наверняка так и есть. Ну что ж, можно и потерпеть. Нужно потерпеть, ничего в этом такого нет. Просто иногда Валентин-бей ведет себя как остальные начальники секторов, наверное, чтоб сотрудники не слишком уж чувствовали себя отдельными и особенными.
- Я понимаю. Я нарушил ваше распоряжение, я занялся этим делом без разрешения, нарвался на засаду… но я ведь старался ради общего дела! И все-таки раздобыл эти сведения…
- Господин аль-Сольх, - вздохнул Штааль, - собственно, все происшедшее должно было показать вам, насколько вы непригодны для этой работы. Кроме того, и вы сами вряд ли будете довольны ролью вечного четного. И если вы считаете себя чем-либо обязанным Сектору А, я рекомендую вам принять предложение.