И не нужно быть пророком, чтобы предсказать, что сделает медведь. Даже генералом быть не нужно. Медведь проверит информацию, проверит, что делается вокруг, а потом, не запрашивая штаб, поднимет своих, пригонит в предгорья транспорты, приведет солдат сюда. Сомнет ширалиевское охранение и эвакуирует все четыре деревни – уже смял и уже эвакуировал. Не как попало, а в фильтрационные лагеря, с разбором. Кто-то еще умрет, кого-то по разнарядке пошлют работать в другие регионы. Кто-то вернется и к зиме в долину протянут электричество. Но сейчас и в следующие две недели в долине не останется ни души, по которой не плакала бы пуля. Кроме коз. И Вальтер готов поклясться, что капитан понимает, что его назначили добрым следователем. Понимает, но все равно делает, потому что не сделать – значит рисковать жизнями тех, кого еще можно превратить во что-то, похожее на людей. Делает и молчит, только на генерала на совещаниях старается не смотреть, а если приходится, глядит сквозь.
Он просто устроен, этот Хс из Каира, почти как сам Вальтер, но простой не значит – глупый.
Коза обернулась по-совьи, свернув шею градусов на 120, изобразила на морде всю мировую скорбь. Нечего, нечего было убегать от хозяев. Вот минут через десять гости снизу дойдут сюда, так вообще оглохнешь.
Готовность, сигналит Вальтер, и снайпер неохотно переводит ствол на уже приработанную точку, чуть слева от скучного серого валуна, прикрывающего тропу.
День 1
Фарид аль-Сольх, лингвистический консультант
- Ну если на то пошло, - корпулентный седой французский представитель, Ренье, недипломатическим образом приподнимает очки и трет левый глаз. Глаз у него всего два, и это неправильно, нужно больше. Штук двенадцать бы ему в разных местах, тогда взгляд перестал бы спотыкаться. Ну выплескивается из кресла туша вся в пятнах и с вибриссами в разные стороны – и что тут такого, вы инопланетных монстров не видели? Костюм-тройка протоколом предписан, а внутри щупальца, биомасса всякая, в общем, что там у них.
- Если на то пошло, - продолжает Ренье, - можно вспомнить, что Восточнопакистанская Исламская республика – суверенное государство, законным образом созданное и признанное, тогда как ни Азад Кашмир, ни, что характерно, достопочтенное Ирано-Турано-Арабское в любой последовательности Сопроцветание как целое вообще не имеют государственного статуса. Фактически, у этих нератифицированных новообразований столько же юридических прав, сколько у самопровозглашенной Исламской Республики Сомали.
«Туше», как сказал бы Валентин-бей. Потому что ровно неделю назад мирный туранский сухогруз превентивно обстрелял звено катеров ИРСовской береговой охраны и два из них потопил. Превентивно – потому что катера открыть огонь не успели. Правительство на запросы заявило, что разницы между государственными и негосударственными пиратами не усматривает и впредь усматривать не намерено, а команде сухогруза выплатит премиальные за поддержание безопасности на море.
Евросоюзовец еще скромен очень. Лет пять назад они шпильками не ограничивались, а вообще разговаривать с представителями Турана не хотели. Нет такого государства. Турция есть, Сирия есть, Египет, Иран, эмираты, даже Ирак – а Турана нет. Подай им, например, для переговоров правительство Ирака – не трех провинций в составе Сопроцветания, а Ирака-суверенной-страны. На машине времени привези, а подай... А не подашь, тогда они сами привезут, правительство в изгнании, одно из четырех на выбор. И так по каждому субъекту.
- Если на то пошло, - рифмует Орхан-эффенди, - то мы можем сразу же перейти к боснийскому вопросу и поинтересоваться, почему этому, между прочим, формально независимому государству, глубоко связанному с южносредиземноморской культурой, одни пирамиды их вспомнить - не позволяют добровольно присоединиться к нашей, хм, федерации.