Вот это – коррупция.
А местные особенности это вот как: все то же самое. Только деньги – все, включая пакетик и доплату за нестертые данные, идут в кассу отдела. И из этой кассы весь отдел получает небольшой бонус, сотрудник Усама – премию за инициативность, начальник отдела – премию за организацию труда, а начальник начальника – подробные данные по маленькой компании, торгующей информацией о системах безопасности. И всем хорошо, даже маленькой компании, потому что их теперь не расстреляют.
Первая половина дня тащилась как сонный осел по полуденному пеклу. Послужной список Амара был подобен зебре, полевая служба чередовалась с кабинетной, и он полагал, что обучающие курсы нисколько ему не нужны, и техникой он владеет получше многих. Оказалось, что вся техника в секторе работает на нестандартных программах. Как только Амар расслаблялся и собирался пропустить мимо ушей очередной элемент обучающего курса, обнаруживалось, что новая информация была подло замаскирована между двух известных блоков, и на тестировании в конце каждого блока это выплывало. К счастью, весь вводный курс был чистой интерактивкой. Администратор на пару минут показался в фоне, блеснул смешной пестрой аватарой, запустил цикл и исчез, а соседи по офису вроде бы не следили за новичком, а если следили, то исподтишка. Его никто не отвлекал, не окликал и не лез со знакомством.
Все началось сразу после того, как он сдал последний тест и с отвращением стянул новенькие тесные перчатки. Резко запахло антисептической пропиткой, и только по тому, что привычный запах вызвал тошноту, Амар догадался, что зверски голоден. С утра он проснулся за час до сигнала будильника, но до последнего не мог заставить себя подняться.
- Семнадцатый, ты куришь? - послышалось за спиной.
- Меня зовут Амар, - обернулся он с дружелюбным оскалом замученного дрессировкой крокодила.
- Тебя зовут Семнадцатый, - сказал тот же голос. Обладатель его был ровесником, плосколицым и светлокожим, явным Хс, - А я Двадцать Третий.
- Понял, - кивнул Амар. – А кто ноль ноль семь?
- Его вчера арестовали, допросили и расстреляли, - сообщил молодой очень темный негр в цветной рубахе.
- За шпионаж в пользу Британии? – предположил новичок.
Коллеги откликнулись одобрительными возгласами. Слэнг их был Амару незнаком, в своем тихом архивном управлении он с такими словечками не встречался - но с шуткой, кажется, подгадал.
- Вообще - неправильно. Надо в обратной последовательности. Сначала расстрелять. А то сбежит же и покусится на основы. Кстати, я не курю. Но иногда ем. Людей только с голоду.
- Пошли, - поднялся с места негр. Он сделал пару шагов вперед и протянул руку: - Я Сорок пятый...
На обеде и за кофе Амара расспрашивали пятеро. Устав отвечать, он начал отшучиваться, что, конечно, попал в контрразведку, но вроде бы с другой стороны. Сослуживцы, среди которых верховодил Двадцать третий, назвавшийся бельгийским уйгуром – сочетание удивило Амара, но не слишком, - представились ему кучкой шалопаев, подозрительно похожих манерами на однокашников из частных школ. Беспрерывный поверхностный треп, шутки, подколки...
Коллектив из почти одних Хс – это невероятно утомительно, как с удивлением обнаружил Амар к концу обеда. Еще недавно он мечтал о такой обстановке, а теперь мелькнула мысль: «Если бы меня клонировали и заставили работать со своими клонами, я бы перестрелял их в первый же день... А эти – они же еще хуже меня...»
Амар никак не мог избавиться от постоянной неловкости перед «четными» коллегами. Каждый случайный взгляд казался ему косым и полным осуждения. Ему не хотелось принадлежать к компании, все шутки которой устарели лет на двадцать, и были словно принципиально, демонстративно европейскими. Его раздражала эта навязчивая и неуместная демонстрация эрудиции, от которой слегка припахивало пылью и складскими консервантами.
Конечно, сама по себе идея собрать в секторе А, ведающем Евросоюзом, выходцев из Европы была хороша. «Те, кто вернулся домой слишком поздно», как поэтически называли плохо адаптировавшихся репатриантов, и в достаточной мере помнили языки, быт, обстановку, обычаи – и вдвойне, втройне ненавидели прошлый мир, хотели защищать свое настоящее. Еще сильнее все они хотели оттереть клеймо иных, чужих, неродных. Очистить свои ряды от вражеских засланцев, изменников, шпионов – ведь именно среди Xc, cross-cultural, было больше всего агентуры противника. Теоретически. Реальные, а не данные в статьях и социологических отчетов братья по разуму показались Амару невыносимой бандой упрямых, инфантильных великовозрастных снобов, застывших меж двух миров – и это после всего-то часового обеда под непрестанное умничанье новых сослуживцев!..