Ренье тянется к другому пакету с чем-то коричневым, ловит взгляд гостя, встречает... и наверное так смотрели на местного епископа те дамы из Чиапаса, когда им под страхом отлучения запретили пить безбожный шоколад во время мессы. Сначала разок посмотрели, а потом, дурного слова не говоря, отравили бедолагу. Кажется, тем же самым шоколадом, для общей симметрии. Напомнить себе: не покушаться на его еду.
- В целом, кажется, обычная история, - подвёл итог Бреннер. – Все хотели как лучше, а получилось как всегда, - вспомнил он популярную уже полстолетия в России фразу какого-то политика. Политика уже и в России не вспомнит никто, кроме специалистов-историков, а фраза осталась. Очень уж для многих случаев годится. – Тот, кто взорвал Тахира – это явно кто-то сбоку, и он сильно торопился. Выяснится, надеюсь, скоро, хотя здесь уже оказалось многовато самодеятельности со стороны излишне самонадеянных господ…
«Включая вас», - добавляет мысленно Ренье, это читается по лицу, но вслух не звучит. Вежливый человек. Для француза особенно вежливый. Можно будет потом добавить ему подробностей про юного дурака с инициативой. А вот соображения насчёт Штааля - нет. Такие переживания Ренье уж точно не нужны. Тут, к сожалению, начинается область, где он неспециалист. Много теоретических знаний, может и больше, чем надо, много сведений из самых разных кругов, куда наш осьминог запустил свои щупальца – но почти нулевые практические навыки.
- Остается предположить, что эта туранская вездесущая Народная Армия использовала меня в качестве чучела для практических занятий этого юнца – и сравнительно безопасно, и что-то ценное узнать можно, а уж горький опыт придет сам и очень-очень быстро. Версия, конечно, нелепая на первый взгляд, но для Турана, если подумать, в самый раз. Вы же знаете, какой анекдот у них тут вышел с полицией?
Ренье приглашающе вскинул брови.
А ведь ему и правда интересно, подумал Бреннер. Ему важно и интересно, какую байку я выберу, потому что он по ней меня будет читать.
- Они тут как раз под конференцию учения проводили, по противотеррористической бдительности. И в рамках учений "забыли" в метро бомбу-пустышку из дальнобойного комма, мыла и чего-то еще. Линейный милис так и не проснулся. А когда авторы учений собрались предъявить им "бомбу" и устроить разнос, выяснилось, что бомбу... украли. Коммом соблазнились, судя по всему. Так мало того, этот комм, когда его с места сдвинули, должен был начать тревогу выть неотключаемо, взрыв имитировать. И это тоже все пропустили, хотя станционные камеры вой записали.
- Вы все примитивизируете так, что… - Ренье замялся. Бреннер успел представить целый спектр продолжений, от «с вами разговаривать смысла нет» до «слушать противно», но вслух прозвучало неожиданное: - В этом даже что-то есть. Хотя меньше всего мне хотелось бы связываться еще и со здешней контрразведкой. Это дело дурно пахнет… а у вас ведь был контракт в интересах «Вуца»?
Браво, подумал Бреннер. Вот тебе и бегемот.
- Был. Уговорить Тахира на сделку. - Следующим вопросом, по логике, должно бы стать "а если не уговорится?". По логике допроса, но не по логике вежливости и большой глубины. Поймаешь ли удой левиафана? Никак. А вот он тебя - запросто. У него такая длинная светящаяся удочка растет откуда-то, нависая над самой пастью.
- И он уговорился?
- Уговорился. Не даром, но в рамках бюджета. – И не только на стальную сделку, но это-то господина председателя никак не касается.
- Вы отрапортовали заказчикам, всем заказчикам, - не спрашивает даже, а констатирует Ренье. Конечно, отрапортовал, иначе бы не рассказывал. - А Тахир, наверняка, даже успел поднять документы и что-то даже подписать. Протокол о намерениях?
- Само собой. – А впрочем, что я теряю? От дохлого осла уши? - И мы обсуждали еще одну достаточно перспективную инициативу, не входившую в противоречие с интересами «Вуца».
На более подробные сведения от посредника рассчитывать нельзя, но и этого разумному и опытному бегемоту должно хватить.
Ренье кивает, чем-то резко хрустит, облизывает губы. Рассеянно поправляет воротник рубашки, потом третий подбородок, потом опять воротник.
- Чертовщина какая-то, - жалуется он не то воротнику, не то мусорной корзине, битком набитой пестрыми пакетами. – Насколько близко вы знакомы с господином министром восточнопакистанского транспорта Афрасиабом Усмани?