- В лицо знаю, - честно признался Бреннер. И добавил: - На оппозицию, а тем более на организатора покушения этот пакистанский перец не тянет. И готов он не был. И нет у него таких амбиций. Хотя теперь могут появиться.
- Амбиций нет, возможностей нет, силы нет... загадка. А кто, если не секрет, обратился к вам с предложением по тому второму делу, что вы обсуждали с Тахиром - и как я понимаю, обсудили успешно?
Не слишком ли много хочет эта жаба-хижина? Вот так прямо тут сразу задаром ей скажи. А ведь скажу.
- XCI. Вы же их знаете. Я так поначалу очень обрадовался, решил, что ни с какой стороны помех особых не предвидится.
Жаба позеленела бы, но при ее рационе и состоянии сосудов могла только пойти красными апоплексическими пятнами, тревожаще асимметричными.
- Кто? XCI? Они же вас… в состав делегации и всунули, верно? – «На мою голову» тоже почти прозвучало вслух. При этом обстановка сама собой сделалась гораздо комфортнее.
- Да. По своей инициативе. Навестить старого друга я мог бы и без официоза, между прочим. – Участие в комиссии - неплохое прикрытие, плюс отсутствие лишних расходов, но не менее важен сам факт заказа, возможность сказать Мохаммаду Тахиру: «Смотри, старина, американцы не возражают, наоборот, денег мне заплатили, чтобы я в этом деле и от их имени говорил. Это не гарантии еще, но это голос "за"...»
- Мы безо всякого сомнения живем в самом лучшем из миров, - вздохнул Ренье, - и все, что происходит в нем - к лучшему.
Эти мне французы. Все время исходят из того, что каждый образованный человек обязан прочесть их занудную классику и узнавать ее даже в пересказе. И делать выводы из того, что в упомянутой классике эти слова систематически произносит идиот. Хуже только русские. С ними знать и читать - недостаточно, нужно еще понимать интуитивно, а иначе ты никто - немец-перец-колбаса неговорящая.
К сожалению, о большей части начинки Ренье придётся догадываться разве что по изменению окраски жабы… или осьминога. Просто поделиться он вряд ли соизволит. Что-то скажет, конечно, но лишь настолько, чтобы я сослепу шею не свернул. Потому что знания – это в том числе и оружие. А давать бомбу (пусть даже потенциальную) в руки дикарям он не захочет. А я для него дикарь, чего уж там. Сильный, смелый, даже хитрый и умный – но всё равно дикарь, и большая часть окружающих для него дикари, даже коллеги по политической деятельности, просто потому что не французы.
- Вы хотите сказать, господин не-Панглосс, - от лести еще не умер ни один льстец, - что XCI поручал другим лицам что-то еще?
- Блокировать сделку, - выдавил из себя осьминог. Соблаговолил поделиться, и на том спасибо. – Надежно блокировать сделку. Две идеи в одной голове – это, кажется, шизофрения?
- Для полугосударственного учреждения - даже не начало ее, - вздохнул Бреннер, очень надеясь, что сам не идет пятнами, плесенью, боеголовками чешуей и всем прочим, что проступает сквозь кожу при подобных известиях. Маленький глупый аль-Сольх вовсе не ошибся предметом. Он ошибся адресом, но ошибся совсем чуть-чуть. А тот, кто наводил глупого аль-Сольха, получается, совсем не ошибся. И не действовал наугад. Он проверял рабочую версию. - Однако, когда реализацию осуществляют в одном и том же локусе посредством почти одних и тех же лиц... Это либо крайний идиотизм, либо враждебные действия по отношению вовсе не к Турану, а к нам. К сожалению, теория вероятности стоит за идиотизм.
В теорию вероятности Ренье, кажется, не поверил. Пришлось подкреплять аргументацию, что было особо приятно с учетом достаточно высокого риска прослушивания.
- Американцы, - особенным выразительным тоном выговорил он. В России добавил бы: onee zhe toopye! В этом номере щеголять знанием фольклора было бессмысленно и расточительно.
- Да-да, - покивал Ренье, рефлекторно улыбаясь – дескать, мы-то с вами цивилизованные люди и понимаем, с кем имеем дело. Температура понизилась еще на пару градусов и стала почти комфортной.
- Никогда больше с ними связываться не стану, - совершенно искренне пообещал Бреннер, и добавил достаточно серьезную профессиональную угрозу: - И другим отсоветую.
Сделал заявление – и сам понял, что если номер прослушивается или Ренье пишет разговор, то более четко и выразительно заявить «вызываю огонь на себя» он бы не смог. И еще мгновением позже осознал, что именно этого и хотел с самого начала.
Тоже варварская идея, конечно.