– Четвёртый миф гласит, что бедность становится причиной плохой социальной ситуации. В Вашей книге Вы говорите, что на самом деле всё наоборот.
– Вы может сформулировать этот важный вопрос таким образом: сталкиваются ли люди с социальными проблемами потому, что они бедные, или они становятся бедными потому, что они создают социальные проблемы? Мой опыт таков, что очень слабая сосредоточенность на поддержке своих детей в школе и на собственном образовании, а также недостаток мотивации в построении профессиональной карьеры — это ключевой фактор для бедности, которую переживают мусульмане как в Дании, так и в мусульманских странах. В довершение этого каждый четвёртый молодой мусульманин зарегистрирован как преступник. Слабые навыки чтения, сильная антипатия по отношению к властям и отметка о криминальном прошлом делает для Вас поиск высокооплачиваемой работы сложной задачей. Асоциальное поведение делает Вас бедным. А не наоборот.
– Каков вывод вашего исследования? Возможна ли интеграция людей мусульманского происхождения в западные общества?
– Я бы сказал, что на оптимистах, полагающих, что интеграция возможна, лежит очень большая ответственность. Есть большой риск того, что они продают нам надежду, мечту, которая не находит опоры в реальности. Это означает, что они будут теми, кто ответственен за то, что Европа отворачивается от проблемы и не обращает на неё внимания, пока ещё не слишком поздно.
Просто не существует исследований в Европе, которые подтверждали бы этот оптимистический взгляд. И наоборот, все исследования, которые у нас есть по интеграции мусульман в западные общества, показывают, что мы идём в неверном направлении. Конечно, есть исключения, но интеграция основной части мусульман до необходимого уровня невозможна. Талантливые и увлечённые люди работают над этой проблемой по всей Европе, и они потратили миллиарды евро на этот проект, но проблема всё растёт.
– Но что же нам делать с мусульманами, которые уже живут в Европе?
– Я вижу две возможности. Во-первых, нам нужно немедленно прекратить иммиграцию людей из мусульманских стран в Европу до тех пор, пока мы не найдём подтверждение тому, что интеграция мусульман возможна.
Во-вторых, нам нужно помочь тем мусульманам, которые не хотят или не способны интегрироваться в наши западные общества, построить новую и наполненную смыслом жизнь в обществе, которое понимают они, и которое понимает их. Это означает оказать им помощь в том, чтобы начать новую жизнь в мусульманской стране. На самом деле у нас есть экономические средства для осуществления этого. Как я указывал раньше, Национальный Банк Дании подсчитал, что каждый иммигрант из мусульманских стран стоит нам в среднем 300 000 евро. С такими деньгами мы могли бы помочь этим людям жить счастливо в мусульманской стране без обязанности интегрироваться в общество, которое они не понимают и поэтому не могут принять. Иметь достаточно денег, чтобы поддержать семью, и жить в стране, культура которой даёт человеку чувство, что он дома — должно быть большим шагом вперёд в улучшении качества их жизни. И нам нужно помочь им добиться этого. Это принесёт пользу не только отдельному мусульманину, но и европейским обществам. Мусульмане, эмигрирующие из Европы в мусульманские страны, будут выступать в качестве послов из более свободных и демократических обществ: посредством их опыта жизни в демократических странах с реальными правами человека и их знания социальных систем в Европе, они привезут с собой множество очень важных идей и ценностей. Таким образом, они смогут делать то, о чём они так сильно мечтают — помогать своим мусульманским братьям и сёстрам у себя на родине, изменяя условия бедности, от которых они в своё время уезжали.
День 3
Жиль Ренье, злодей из комикса
Представьте себе, что вам звонят в шесть утра. Не отбивайтесь. Просто представьте. Вам звонят в шесть утра, даже без четырех шесть. Либо силы воли не хватило - додержать, дождаться, либо они просто на часы не смотрели, потому что варвары. А теперь представьте, что вы этой ночью и не ложились, а вместо сна вызвали доктора, прошли детоксикацию, поработали с удовольствием, размялись - и в пресловутые шесть утра свежи, бодры, исполнены злобы и дурных новостей и поглядываете за цифрами искоса... ну вот когда у них нервы сдадут?
Здесь шесть утра - едва ли не самое блаженное время. Встреча прохладной ночи и жаркого дня. Даже в недрах отеля, надежно защищенных от внешних перепадов климатическими установками, очень хорошими, надо признать, всегда этому городу был свойственен варварский шик: все самое высокое и самое дорогое, - ощущается, насколько остывший за ночь воздух чист, свеж и прозрачен. А у кого-то сейчас 9 вечера, самый конец рабочего вечера. Очень напряженного рабочего вечера... и сейчас кто-то обеспечит себе рабочую ночь. Очень жаль, если кто-то к этому морально готов. Остается уповать на лучшее, на то, что человек на другом конце надежной линии связи уже приготовился получить объяснения с оправданиями, доложить их и с удовольствием отправиться домой, к жене и детям, в маленький уютный коттедж с барбекю. Впрочем, пусть он... она... пусть оно рассчитывало отправиться хоть на вершину небоскреба к однополому партнеру и вкушать естественно-выращенный салат. Черта с два.
- Я рад вам сообщить, - искренне счастливый голос Ренье плывет, дробясь, по защищенной связи, восстанавливается на той стороне. Реконституированные щупальца с примесью электронно-статической сои тянутся из мембраны как в плохом фильме ужасов. - Я рад вам сообщить, что предмета ваших вчерашних затруднений более не существует. Все разъяснилось очень быстро и самым элементарным образом. Я тут же поговорил с генералом Бреннером и он охотно сообщил мне, что в тот день успешно провел с президентом Тахиром переговоры по заказанному ему направлению.
Он, она... оно - поскольку приятный чисто синтетический баритон не может обмануть никого, даже анализатор, - очень хорошо выдрессировано, поскольку не делает пауз, не икает и не бросается переспрашивать, переведя дыхание, а роняет рефлекторное:
- Действительно? Очень интересно, господин председатель... - что вполне можно расценить как эквивалент нескольких минут отборной брани, а можно и как запрос "что, черт побери...". - Не могли бы мы для начала сосредоточиться на этом вопросе?
В другой ситуации Ренье просто прервал бы контакт и был очень сильно оскорблен – тем, что звонят ему не старые знакомые, не сами, не по видеосвязи, не в подобающее вечернее время, а какая-то безликая конторская нежить неприличным утром, будто он, Ренье, не Ренье, а проворовавшийся контрактор. Но не сейчас. Не сейчас, когда дело может дойти до раздела ответственности за третью с половиной мировую, например. Отсутствие лиц и конторская процедура сейчас защищают всех. И конечно же, Ренье не обижен.
- С удовольствием. Естественно, в рамках того, чем генерал счел со мной возможным поделиться. - И можно было бы взять лист и хрупнуть им, старый сумасшедший хам Ренье, ест и разговаривает, но мы не станем, мы не будем, мы потом. - Собственно, речь шла о пресловутом соглашении с "Вуц Индастриз" и их коллегами. Президент Тахир был несколько обеспокоен увеличением доли экономического присутствия Турана в его регионе, но генералу удалось утишить эти страхи и предложить надлежащие гарантии... и добиться прекрасного результата, то есть полного согласия.
- Нельзя ли подробнее? - живо интересуется баритон с непередаваемой интонацией оперного злодея. Возможно у него хороший синтезатор. Более грустный вариант - у него хорошее чувство юмора. Впрочем, это маловероятно.