========== Побег ==========
Он выскользнул незаметно. Раз за разом пододвигался всё ближе к двери, а когда понял, что мама не смотрит в его сторону, перешагнул через порог и побежал что есть мочи. Теперь он лежит на земле за так и не осыпавшимся с осени кустом снежноягодника и слушает, как мама зовёт его: «Румпельштильцхен!» Она зовёт его полным именем, значит сердится. «Румп, ну где же ты?» - голос звучит встревожено, и мальчик хочет крикнуть «Я здесь!», но тут же зажимает себе рот ладошкой. Если он сейчас отзовётся, мама уведёт его, а он ещё не нагулялся. Зимой Румпель иногда по две недели не выходил из дому и изводил маму бесконечным «Скоро лето?» Мама отвечала каждый раз одинаково «После весны.» - «А весна когда?» - не унимался мальчик, хотя уже десятки раз слышал ответ. «Весна начнётся, когда солнце растопит снег, снег станет водой, земля напьётся, на деревьях появятся листья… всё будет расти и цвести. После наступит лето».
Лето ещё не наступило, но земля уже утолила свою жажду. Из её влажной толщи тянулись к небу цветы и травы. На деревьях полопались почки, обнажив нежные бледные листья, и с каждым днём эти листья становились чуточку темнее и шире. Мальчишки бегали к краю леса. Они играли в рыцарей и швыряли палки-копья в тёмные стволы деревьев. Скатывались кубарем по песчаному оврагу. Опуская лица к самой земле, обкусывали кислые побеги первой в этом году заячьей капусты и загадывали желания. Когда холмики грязного снега перестали прятаться от солнечных лучей под раскидистыми ветвями елей и растеклись ручьями, отец достал из сарая плуг, всю зиму пролежавший под рыжей рогожей, и засветло ушёл в поле. В тот день они с мамой несли ему обед вместе. Румпель удерживал двумя руками корзину с едой, мама прижимала к себе кувшин с широким горлом. Когда они вышли из дома, ноша показалась мальчику лёгкой. Но дорога шла через всю деревню, через холмистые луга, и когда они наконец достигли своей цели, Румпель с облегчением поставил на землю оттягивающий руки груз. Другие тоже несли обеды своим отцам и мужьям, и Румпель заметил, что Велт, мальчишка, немногим больше его, пришёл один. Вечером Румпель спросил, когда и ему можно будет проделать путь до поля без взрослых. Мама, стоявшая на коленях у очага и раздувавшая угли, обернулась и взглянула на него с весёлой нежностью, а отец взял нож и воткнул лезвие в дверной косяк, делая зарубку: «Дорасти-ка сперва до этого». Мальчик прижался к косяку лбом: «Ну, как, пап, долго придётся ждать?» и почувствовал, как отцовские руки берут его за плечи и разворачивают. «Посмотрим… Может быть, до следующей весны».
Спустя неделю папа взял его с собой в лес и привёл к зарослям орешника. С кустов свисали ещё не распустившиеся «серёжки», твёрдые и зелёные, и папа дал Румпельштильцхену поручение: приходить сюда и смотреть, не зацвёл ли орешник, а когда зацветёт — рассказать ему первому. «А зачем?» - Румпель не умел обходится без вопросов. Когда зацветёт, будем сеять ячмень и рожь, - пояснил отец, и Румпель решил, что это такая взрослая игра, и отцу важно узнать раньше остальных по той же причине, по какой ему — добежать первым до оврага. Румпель ходил к зарослям и трогал пальцем твёрдые висюльки, пока однажды не нашёл на их месте жёлтые душистые соцветия. Когда он прибежал к отцу, сжимая одно из них в кулаке, то вместо ожидаемой похвалы получил затрещину: «Оборвёшь цветы, осенью не дождёшься орехов». И, всхлипывая и размазывая по лицу слёзы, Румпельштильцхен всё же задал вопрос: «А осень скоро наступит?» - «Спроси у мамы».
Мама знает все ответы и никогда не врёт. Мама обещала, что когда закончатся зима и холод, он больше не будет сидеть взаперти. Но вот уже два дня его снова не выпускали из дому, хотя весна не закончилась - небо было всё таким же прозрачным, солнце спешило утром проснуться пораньше и вечером не хотело уходить с небосклона. Румпельштильцхену не нравилось сидеть дома, он хотел к мальчишкам, в лес, под солнечные лучи. Он спрашивал «Почему?», мама отвечала «чума», но это короткое слово ничего не могло объяснить. «Чума это как?» Мама знала ответы на все вопросы, но на этот раз ничего не сказала, только внезапно привлекла его к себе, взяла на руки, с силой прижала к груди, словно желая вдавить в себя тело сына. Мама отчего-то была грустной, и её было очень жаль. Но сидеть дома в яркий весенний день невыносимо скучно — и он сбежал.
Мальчик лежит, вжимаясь в землю, за зарослями снежноягодника, вслушивается в затихающий звук шагов. Перекатывается с живота на спину и снова на живот. Встаёт на ноги и оглядывается. Мама ушла. Не увидела его. Он хорошо прятался.
Мальчик бежит наперегонки сам с собой и с ветром. Веточки и камни впиваются в ступни, он давно не ходил босым, с прошлого лета, но это не заставляет его остановится. Он сам ещё не решил, куда направляется — к оврагу? На пустошь? Или?.. Он останавливается, чтобы подобрать тонкий длинный прут. Обдирает сползающую длинными завитками кору. Прут легко ложится в ладонь, и мальчик делает несколько выпадов в сторону собственной тени. Его оружие со свистом рассекает воздух, когда мальчика окликают.
- Румп!
Это всего лишь Марлин, девочка из их деревни. Она стоит рядом с раскидистым деревцем и зовёт:
- Иди сюда.
У Марлин вокруг запястья обвязана зелёная лента, Марлин держит в горсти бледно-жёлтые цветки и смотрит на мальчика без улыбки.
- Что у тебя? - спрашивает Румпельштильцхен, имея в виду скорее «зачем».
Марлин подносит ко рту один из цветков, обкусывает зелёную чашечку и с шумом всасывает нектар.
- Это каргана, - Марлин выплёвывает лепестки. - Сладкая…*
Мальчик протягивает руку:
- Дашь?
- Сам достань, - кивает Марлин на деревцо.
На земле россыпь жёлтых лепестков. С нижних веток, до которых Румпель мог бы дотянуться, цветки уже оборваны, и, чтобы достать их, нужно забраться выше по тонкому стволу.
- Знаешь, - Марлин высасывает очередной цветок. - Нектар карганы помогает найти хорошего мужа.
- Тебе… мужа… - Румпель не может удержать смешка.
- У всех когда-то будет муж, - говорит Марлин нарочито взрослым голосом. - Или жена. Уж лучше пусть будет хороший. И ещё нектаром питаются феи.
Мальчик обалдело смотрит на девочку, раздумывая, лезть ли за цветами. Но любопытство пересиливает, и мальчик втыкает в мягкую землю прут, взбирается на деревце. Пока он, обхватив тонкий ствол ногами, тянется к цветам, Марлин смотрит на него выжидающе.
- Интересно, а на мальчиков это действует?
Румпель отплёвывается от цветка карганы, выпускает из рук ветку.
- Это не действует на фей, у фей не бывает мужей! - он тоже кое-что знает, и нечего Марлин так важничать.
- Ты не фея.
Девочка глядит всё так же пристально, но едва мальчик сползает вниз, со всех ног пускается прочь. Они бегут, не разбирая дороги, молча. Когда мальчик хватает девочку за рукав, она резко оборачивается:
- Что, побьёшь?
- Не знаю, - и он действительно ещё не знает, что собирается сделать. Эти разговоры о мужьях и жёнах ему не слишком нравятся. Они порой играют вместе, но это не меняет того, что Румпель много раз слышал: мальчики лучше девочек. Марлин — девочка, Румп — мальчик. Но его мама тоже была когда-то девочкой и точно не может быть кого-нибудь хуже. Значит, когда девочки вырастают, что-то меняется? Надо потом спросить. А пока… Пока Румпель и Марлин стоят друг напротив друга, и Румпель не отпускает её рукав, и оба тяжело дышат после бега и ждут, что другой ударит первым. Это длится несколько вдохов и выдохов и один долгий взгляд.
Мальчик разжимает пальцы, отводит глаза. Ему становится скучно, и он жалеет о прутике, оставленном под деревом карганы. Интересно, если сейчас он убежит, будет ли Марлин его преследовать? Мальчик двигает пальцами ног, зажимает между ними рыхлые земляные комочки.