— Я делаю все возможное, сдерживаясь, чтобы продлить наше занятие. Если ты прикоснешься ко мне, все будет кончено.
Он медленно вошел внутрь, приподняв ее ноги. Она напряглась. Но он старался быть медленным и нежным. Их стоны смешивались с потрескивающими поленьями. Он не торопился. Медленно скользя вперед, давая возможность привыкнуть к его размеру.
— Боже, — прошипел он, обдавая ее лицо теплым дыханием. — Открой глаза, Мередит.
Она изо всех сил пыталась вырваться на поверхность, но желание бушевало в ней с такой силой, что ей показалось, что она вот-вот превратится в пепел. Его прямой и обжигающий взгляд нес в себе тысячу обещаний. Он доставит ей удовольствие, позаботится о ней, защитит ее. Ее сердце дрогнуло в груди, она обхватила его за шею, не отрывая от него глаз.
— Возьми меня. Сейчас же.
Он стиснул зубы, приподнялся на руках и стал входить длинными мощными толчками. Она встречала их с такой же силой, двигаясь ему навстречу. Он наблюдал за выражением ее лица, отмечая каждое изменение.
Она никогда не испытывала ничего подобного. Никогда настолько интимного, настолько мощного. И когда она отводила глаза, он призывал ей вернуться к нему, маня в свои шоколадные омуты. Он продвигался глубже, не сводя с нее своих шоколадно-карих глаз, и его часть ниже пояса вызывала в ней такую страсть и желание, что она даже не могла себе представить.
Он не сбивался с ритма, опустившись на ее губы. Поцелуй стал глубже, влажнее и горячее, чем раньше. Он окончательно сломал его контроль. Откинувшись чуть-чуть назад, он стал входить сильнее и быстрее. Она обвила ногами его за талию, выдавая стон при каждом его ударе, пот покрыл все его спину. Вены на руках набухли, упираясь на ладони рядом с ее головой.
Она прижалась к нему, нуждаясь в большем, желая, чтобы он заполнил собой все пространство внутри нее.
— Сейчас, — прохрипел он, прижавшись к ее сердцевине первобытным толчком, она сжала руками его ягодицы, удерживая его на месте.
Давление было идеальным. Она двинулась к нему бедрами, падая, как будто катилась на лыжах с горы. Она вскрикнула, крепче обхватив ногами его за талию, и все вокруг нее взорвалось.
Он откинул голову назад, его тело напряглось.
А ее оргазм продолжался и продолжался. Перед глазами у нее вспыхивали яркие пятна. Кожа горела. Она расцепила ноги, уронив их в стороны на кровать.
Таннер прижался лицом к ее шеи, его горячее дыхание обжигало ей кожу. Ее руки соскользнули с его спины. Она лежала под ним ошеломленная, если не считать пульсирующей боли в месте соединения их тел. Даже упав вниз, он не рухнул на нее всем своим весом, стараясь удержать свой вес на руках.
Будто она была чем-то ценным для него… что-то значила.
Она и представить себе не могла, что нечто подобное может произойти.
Ее сердце согревалось, забилось сильнее и быстрее, растапливая глыбы льда, которые она воздвигла вокруг него. Старая боль, облегчение и целая смесь эмоций хлынули из ее груди к горлу. Она прикусила губу от внезапного желания заплакать.
Он нежно поцеловал ее в шею, его горячее дыхание растапливало ее лед.
Ужасный звук вырвался у нее из горла. Скатилась слеза. Потом еще одна. Она попыталась отогнать эмоции, но была так слаба и уязвима перед ними, как и перед ним.
У нее вырвался всхлип. И грудь начала сотрясаться от рыданий.
Он пошевелился. Приподнял голову, его волосы были взъерошенные, мокрые.
— Эй. — Он убрал волосы с ее лба.
Ее лицо вспыхнуло.
— Я... прости. Боже. Не могу поверить... я плачу. Просто... я не думала...
— Что, милая? — Его нежный голос окончательно лишил ее равновесия.
— Я никогда не думала... что опять смогу испытать такие эмоции.
Кадык дернулся, когда он сглотнул.
— Что ж, с возвращением.
Он притянул ее к себе и держал так, пока она выплакивала весь свой страх, облегчение и боль, которые накопились в ней за столько времени, потому что она не была желанной, не была удовлетворенной женщиной уже много лет.
Когда она последний раз шмыгнула носом и вытерла слезы простыней, взяла его лицо в свои ладони и произнесла:
— Спасибо, Таннер.
Он смотрел на нее напряженно, не мигая.
— Ты храбрая женщина, Мередит Хейл. Я рад, что смог увидеть, насколько ты храбрая.
— Я не напугала тебя своим плачем?
Его губы скривились.
— Первый раз, когда я вернулся после конвоя, а парень, сидящий рядом со мной, умер, когда мы попали в перестрелку, был одним из самых тяжелых дней в моей жизни. Как только я вернулся в свою комнату, у меня подогнулись колени. Я чуть не расплакался, как ребенок. Понимаю, что это не то же самое, но я понимаю твои чувства.
Она снова прикусила губу, когда на глаза навернулись слезы… на этот раз от его рассказа. Она решила, что им немного смеха не помешает.
— Несанкционированный взлом с проникновением и потом занятия любовью. Это была рекордная ночь.
Он улыбнулся, прищурившись.
— Мне придется почаще запихивать тебя в багажник. Если тебе от этого станет лучше, и у меня не случиться сердечный приступ.
— Значит, ты был... — она взмахнула руками.
Таннер склонил голову набок.
— Ты же не думала, что причиной развода с бывшим послужило, что ты не хороша в постели?
У нее перехватило дыхание.
Его рот скривился.
— Он что сказал тебе, что причина именно в этом?
— Он сказал... что я не настолько чувственная и безрассудная, как ему бы хотелось.
— Он мудак, ты помнишь об этом?
— Точно. — Она улыбнулась. — Идиот. Мудак. Кретин.
— Именно. — Он едва прикоснулся губами к ее губам с нежностью. — Ты была идеальна. Я сейчас вернусь.
Он перевернулся и стал слезать с кровати. У нее губы изогнулись. И ее охватил восторг... что бы это ни было. Он шел как пьяный, пошатываясь. Ну, она и сама чувствовала себя немного опьяненной. Потерла пересохшее горло. Он вернулся голый, с двумя бутылками воды.
— Ты читаешь мои мысли. — Она отвернула крышку, потянув на себя одеяло, он остановил ее.
— Нет, я хочу смотреть на тебя.
Она наблюдала за огнем в камине и пила воду, ее кожа воспламенялась от его взгляда.
— Ты такая красивая.
Она повернула голову к нему. Он сделал большой глоток из бутылки. Это было так по-мужски, ее тело стало покалывать.
— Ты тоже не так уж плох.
Он допил воду и отставил бутылку на тумбочку.
— Для заблудившегося Чиппендейла?
Шутка помогла.
— Не могу поверить, что Джил написала такое в своей ленте на странице в Фейсбуке.
Когда он притянул ее к себе, она почти замурлыкала. Возвращение к ней женственности дело далеко не одноразовое. Ее мысли кружились вокруг, каким образом она собирается наслаждаться этим великолепным, замечательным мужчиной. Ого! Она действительно влюбилась в него. Она обхватила рукой его за бок.
Он гладил ее по спине, разжигая внутри нее огонь, как загорающийся порох.
— Что она опубликует завтра? «Затерявшийся Чиппендейл затащил в постель местную Русалку»?
Она фыркнула:
— Ну и чувство юмора.
— Ну, в данный момент я чувствую себя довольно хорошо, — сказал он, прижимая ее к своему твердому телу.
Она положила голову ему на грудь, слушая биение его сердца.
— Ты хочешь, чтобы я ушла? — она заставила себя это спросить.
Подняв ее за подбородок, он посмотрел ей в глаза.
— Нет. А ты хочешь уйти?
Откинуть назад выбившуюся прядь со лба, ей показалось хорошим занятием, чтобы скрыть свою радость. Он и так был слишком наблюдательным. Он не должен был узнать, насколько тяжело ей было спрашивать его об этом. Она наклонилась вперед, ее губы оказались в нескольких дюймах от его.
— Нет.
— Хорошо, потому что я планировал заняться с тобой любовью перед камином, если ты помнишь. — Он поцеловал ее в плечо, она прижалась ближе. — А потом я хотел бы познакомить тебе с моим душем. Он размером с гостиную Джил. Современный тропический душ. Но далеко от Афганистана.
— Я так рада, что ты здесь, а не в той стране.
— Я тоже.
* * *
Таннер изучал в свете огня камина переливающиеся оранжевым и золотом пряди Мередит. Она теплая и довольная лежала рядом с ним. Он снова хотел ее, но не хотел будить. Он уже дважды занимался с ней любовью.