— А вот в чем: если француз затеет что, вы сперва скажите мне, а уж потом всей деревне.
С того дня, намеревался ли француз гнать людей на работы, собирать ли подати, отнимать буйволов, изымать мед, продавать ткани, Са узнавал обо всем первым. Он тотчас поспешал в лес, встречался с Нупом и Тхе, а там уж они втроем прикидывали, как быть. Вернувшись в деревню, Са навещал старосту и говорил ему: француз требует на работы тридцать человек, посылайте от силы пятнадцать. А французу скажите: мол, в Баланге беда — поветрие, болеет чуть не вся деревня, в другой раз, дескать, выставим побольше народу…
Нуп побывал в Баланге раза четыре или пять, говорил с людьми, втолковывал: надо, надо защищаться, а при нужде — как ни горько — и оставить деревню да осесть на новом месте. Но старцы деревенские не хотели его и слушать. Пришлось Нупу наставлять Са, посылать его, чтоб побеседовал с каждым в отдельности. Са удалось привлечь пятерых парней. Время от времени собирались они в лесу, и Нуп приходил поговорить с ними…
Однажды Са отыскал Нупа, увел его в лес и зашептал на ухо:
— Слушай, Нуп, у меня скоро будет ружье.
— Откуда? Что, Тхе тебе даст?
— Вовсе нет… Оружие даст француз.
Оп засмеялся, поднял длинную хворостину, упер ее в плечо и, словно стреляя из винтовки, крикнул: «Ба-бах!»
Потом рассказал: староста сообщил ему, что француз решил выдать на деревню Баланг шесть ружей, якобы для охоты на вепрей. Сам-то Са понимает: француз хочет, чтоб земляки стреляли в подпольщиков, больше ему ничего не надо. Ну и пусть, сколько ни даст винтовок, все у Са будут.
Нуп хотел сразу отыскать Тхе, но тот ушел в уезд и до сих пор не вернулся. Разложив костер, Нуп всю ночь просидел у огня. Значит, враг, идя вверх по ручьям, уже и Баланг к рукам прибирает. А он все еще не склонил на свою сторону ни одну деревню. Того и гляди, француз возьмет в кольцо гору Тьылэй. Завтра во что бы то ни стало надо сходить в Баланг. Если француз успеет выдать тамошним жителям хоть одно ружье, хлопот после этого не оберешься. Нет уж, на сей раз Баланг должен подняться против француза…
Вся деревня Баланг собралась в общинном доме. Громко трещал огонь в очаге. Староста, как всегда, уселся, втянув голову в плечи. Рядом сидели трое малых детей его — не поймешь, где брат, где сестренка, — сгорбились, точь-в-точь как отец, скрючили руки и ноги, глаза таращат. Староста начал свою речь голосом сиплым и низким, но временами голос его вдруг срывался, звучал высоко и резко, царапая уши.
— Это не мои собственные слова. Я выслушал их от француза и теперь повторяю вам. Француз, он узнал, что в горах возле Баланга завелось много вепрей и тигров. Они спускаются к самой деревне, рушат поля и дома. Поэтому француз хочет дать нам ружья, чтоб могли мы стрелять по вепрям и тиграм…
Весть о том, что француз хочет раздать оружие, вот уж который день будоражила умы молодых парней. Они только об этом и толковали — каждый желал иметь ружье. И то правда, отчего третий год подряд деревня их голодает? Все из-за вепрей проклятых — рушат поля, травят посевы. Вот будь у нас ружья! О, тогда бы!.. Парни спали и видели эти самые ружья. Что за счастье — иметь ружье! Можно поставить сторожку на поле, и незачем больше спать в общинном доме — ночуй себе в сторожке. Среди ночи непременно объявится дикий кабан — глаза горят во мраке, как два огня. Поднимешь ружье, прицелишься получше, нажмешь на спуск: «Ба-бах!» Красные огоньки тотчас исчезнут. Вепрь заревет и ринется прочь. Ноги не держат зверя, его заносит из стороны в сторону. Он падает на бок. Судорожно бьется и затихает. Кровь, булькая, течет прямо на рисовое поле… Какое счастье!.. Француз, говорите, дает ружья?.. Ну так берите их, берите!.. И побольше патронов…
Четверо или пятеро парней пожирали глазами старосту.
— Сколько ружей дают?
— Шесть.
— А патронов много?
— Пока мало, потом дадут побольше.
— Берите. Я возьму одно.
— И я…
Са тоже едва не сказал: «И мне одно». Но, покосившись на Нупа — а тот сидел молча, уставясь на парией, — промолчал. Лишь глаза его заблестели, как две надраенные ружейные мушки. Староста — он тоже покосился на Нупа — продолжал:
— Француз наказал: кто хочет взять ружье, должен назвать мне имя. Я передам ему, а он внесет имена в список и выдаст оружие. Сперва даст одно ружье, йотом еще…
Парни умолкли все до единого. Тут подал голос Нуп.
— Ну, — спросил он, — кто хочет записаться и взять ружье?
Никто не ответил. Тогда он заговорил медленно, твердо, без единого жеста, уставясь в одну точку. Парни, слушая его, опускали все ниже головы и пятились назад, в темноту. Долгое время Нуп почти не бывал в Баланге, но люди слыхали о нем не раз, не было человека, который не знал бы его имени. Дней пять назад он говорил со многими из них, призывал отомстить французу и, если понадобится, уйти из деревни и биться с врагом на новом месте. Парни слушали его с налитыми кровью глазами, женщины и старики плакали. Но никто не решился принять предложение Нупа, хоть и знали — слова его идут от сердца, понимали — он кругом прав. Люди задумались…