В большом зале диван-бека уже расположились нарядно одетые гости за празднично накрытым столом. Мой отец сидел рядом с супругой хозяина дома, а меня посадили в нижнем конце стола, где я должен был тихо и спокойно вести себя, что я и делал. Зато я не прикоснулся ни к одному из изысканных, незнакомых кушаний, которые лежали на моей тарелке, а украдкой доставал свои сладкие клубни, подарок хоточинцев, и с жадностью ел их, потому что мне этого очень хотелось. Правда, на меня с осуждением смотрели глаза моей мамы, но это ничуть не мешало мне, и пока непонятные разговоры взрослых звучали в моих ушах, я продолжал с наслаждением жевать свое лакомство, в остром вкусе которого, как мне казалось, заключалась вся сказочная прелесть пестрого базара.
Вскоре настало время, когда мне по древним обычаям ислама должны были сделать сунет *, так как в свои пять лет я считался уже достаточно взрослым для этой процедуры. Из разговоров окружающих я уже кое-что знал об этой неизбежной операции, внутренне побаивался ее и старался избегать мыслей о том, когда и как. И мне это удавалось, так как каждая минута моей жизни была заполнена игрой, самым важным делом на свете.
Однажды я, как обычно, беззаботно играл на плоской земляной крыше нашего дома, которую после каждого дождя утрамбовывали катком. Неожиданно раздались нежные призывные звуки пастушьей флейты, а затем и громкий голос, расхваливавший свой товар: «Золотые яйца! Кто хочет золотые яйца? Купите золотые яйца!» Я тут же побежал на голос, который обещал такие сказочные вещи, и увидел перед собой приветливого, милого человека в шапке с красивым длинным пером. Он охотно разрешил мне посмотреть в свою корзину, где я на самом деле увидел целую кучу сверкающих золотых яиц.
В это время мама сидела со своей служанкой Баху на террасе, ведущей во двор. Я быстро побежал к ней и попросил ее купить мне несколько золотых яиц. Мама с улыбкой разрешила, и мужчину впустили в дом. Он поднялся на террасу, вслед за ним нукер и писарь Мирза, которым тоже интересно было взглянуть на необычный товар. В то время как я осторожно выбирал себе самые крупные и блестящие среди диковинок, торговец приветливо сказал мне: «Теперь я, действительно, вижу, что ты уже взрослый парень! Если ты хочешь, я сделаю тебя с помощью моего красивого пера настоящим мужчиной. Это пустяк, это совсем просто и легко». Таинственные, вкрадчивые речи! При этом он дал мне потрогать свое чудесное перо, а затем мягко и нежно провел им по моей руке. Ведь оно не может причинить боль? Неужели я боюсь? О нет, я такой же смелый, как и другие мужчины!
Так, доверительно болтая с этим замечательным незнакомцем, находившем большое удовольствие в беседе со мною, я продолжал мирно сидеть у него на коленях, а в это время нукер и писарь Мирза почтительно слушали беседу мамы с Баху. Неожиданно раздался удивленный голос человека с пером: «Взгляните туда, на крышу, там бегают белые мыши!» Я резко повернул голову и вместе с другими посмотрел на нашу крышу, на которой я еще никогда не видел белых мышей, хотя я знал ее, как свои карманы. И тут меня пронзила короткая резкая боль. Сильные руки крепко держали меня, и мои попытки отбиться от них были напрасны. «Ах, этот злой, злой человек!» Конечно, боль мне причинило не цветное перо, а маленький нож, который он теперь вытирал о платок, а затем спокойно положил в карман. Итак, это наконец-то произошло, и все страхи уже позади! Незнакомец добродушно улыбнулся и миролюбиво протянул мне свою руку.
Мама взяла меня на руки и понесла в дом, где я должен был, как и положено в таких случаях, спокойно пролежать несколько дней.
Теперь я отдыхаю, мама сидит со мною рядом и успокаивает, когда мне больно. Я стараюсь вести себя мужественно, и при этом меня переполняет новое таинственное чувство собственной значимости.
И когда в последующие дни ко мне приходят соседские дети с подарками, я веду себя с ними отчужденно и замкнуто. Я все еще нахожусь под впечатлением встречи с человеком с пером. Какие-то странные и смутные мысли одолевают мою голову, меня оставляют в покое, и все снова идет своим чередом. Я остаюсь наедине с собою.