— Вовсе не чепуха. Это был прекрасный сон и немножко смешной — всё вместе.
— Да что толку о нём говорить, это же просто сон, а сны не настоящие.
— Тот был настоящим, Нэнни. Ты и сама знаешь. Помнишь, как ты расстроилась, когда сделала то, чего тебе не велели? Разве не по-настоящему?
— Ну что мне с ним делать! — воскликнула девочка с лёгким отчаянием в голосе. — Алмаз, неужели ты, на самом деле, веришь, что в луне есть домик и в нём живёт прекрасная дама и сгорбленный старичок со щётками?
— Если не домик, значит, там есть что-то лучше, — ответил мальчик и исчез среди листвы.
Я отправился в усадьбу, куда часто заглядывал по вечерам. Когда я возвращался, дул лёгкий ветерок, очень приятный после дневной жары, потому что хоть лето уже и заканчивалось, но было по-прежнему жарко. Верхушки деревьев слегка качались на ветру. Я решил пройти мимо берёзы и посмотреть, не сидит ли ещё Алмаз в своём поднебесном гнезде.
— Ты ещё наверху, Алмаз? — крикнул я.
— Да, сэр, — прозвучал в ответ его чистый голосок.
— Уже совсем темно, ты не упадёшь, когда будешь спускаться?
— Нет, сэр, я аккуратно. Я знаю здесь все веточки и никогда не отпускаю руку, пока хорошенько не схвачусь другой.
— И всё-таки будь повнимательней, — настаивал я, хотя это было лишнее, ведь мальчик и так вёл себя на редкость осторожно.
— Я иду, — сказал он. — Сегодня я уже налюбовался луной.
Послышался шелест; шелест постепенно приближался.
Прошло три или четыре минуты, наконец на лесенке показался и сам мальчик. Я подхватил его под мышки и спустил на землю.
— Спасибо, сэр, — произнёс он. — Это ведь северный ветер дует, правда?
— Не знаю, — ответил я. — Ветер ласковый и прохладный, он может быть и северным. Но я не уверен, потому что он слишком слабый, такой ветер между деревьев сворачивает в любую сторону.
— Я узнаю, когда поднимусь в свою комнату, — сказал Алмаз. — Кажется, я слышу колокольчик хозяйки. Спокойной ночи, сэр.
Он побежал к дому, отправился домой и я.
Хозяйка звала Алмаза, чтобы отправить его спать, она очень заботливо относилась к мальчику, и к тому же ей показалось, что он выглядел не совсем здоровым. Когда Алмаз оказался в своей комнате, он распахнул оба окна, чтобы определить, откуда дует ветер; одно окно смотрело на север, другое — на восток. Ветер дул из северного окна. Алмаз страшно обрадовался: вдруг сегодня к нему придёт Царица Северного Ветра, ведь с тех пор, как они покинули Лондон, её ветра ещё ни разу не было. Но Царица всегда приходила неожиданно, она никогда не появлялась, если он её искал, и почти никогда, когда он о ней думал, поэтому мальчик закрыл восточное окно и лёг спать. Думаю, мои читатели удивятся, что, несмотря на волнение, он смог заснуть, и, не знай я Алмаза, я бы и сам удивился, но это было одной из особенностей, совершенно естественной в его характере. Мальчик был исполнен такого покоя, что мог заснуть когда угодно, если только расслабится и позволит сну прийти. Вот и в тот вечер он заснул не позже обычного.
В тусклой синеве ночи Алмаз проснулся. Луна исчезла. Ему показалось, что кто-то постучал в дверь. «Меня кто-то зовёт», — сказал мальчик самому себе, выскочил из кровати и побежал открывать.
В коридоре никого не было. Он вернулся в постель, но звук раздался снова, и Алмаз сообразил, что стук шёл от второй двери. Мальчик был уверен, что она вела в чулан, но раньше ему никогда не удавалось её открыть. Наверно, той дверью стучал ветер, залетавший через открытое окно. Но всё-таки надо пойти проверить.
На этот раз дверь поддалась на удивление легко, и за ней оказался не чулан, а длинная узкая комната. Луна почти погасла, но в дальнем окне на другом конце комнаты она ещё светила ярко. Комната была пустой с низким сводчатым потолком; она тянулась под крышей вдоль всего дома. Луна окрасила тёмный пол в жёлтый цвет. Мальчик так обрадовался, найдя необычную, залитую лунным светом и совсем заброшенную комнату рядом со своим маленьким уютным жилищем, что пустился танцевать и прыгать. В открытую дверь влетел ветер и начал танцевать вместе с мальчиком, а тот старался повернуться так, чтобы ветер дул ему в лицо. Алмаз рисовал в своём воображении те прекрасные и безлюдные места: склоны гор, дворы ферм, леса и луга, — где мог побывать ветер на своём пути к Холмам. Танец и ветер наполняли мальчика всё большим восторгом, его ноги делались сильнее, а тело — легче, в конце концов, ему показалось, что он танцует в воздухе, и ещё чуть-чуть и он полетит. Ощущение становилось таким сильным, что Алмаз подумал, уж не снится ли ему как прежде один из тех чудесных снов, когда он парил в воздухе по собственному желанию. Что-то заставило его поднять взгляд, и к своему неописуемому восторгу мальчик обнаружил, что его руки лежат в руках Царицы Северного Ветра, которая танцевала и кружилась вместе с ним по длинной пустой комнате. Её волосы то ниспадали до пола, то взметались к сводчатому потолку, а глаза, устремлённые на мальчика, светились, точно звёзды. На губах Царицы играла ласковая и величавая улыбка. Ростом она была, как и часто прежде, с высокую даму, но она не стала наклоняться чтобы танцевать с Алмазом, а просто подняла его за руки. Как только мальчик её увидел, он одним прыжком оказался у неё на шее, а Царица нежно прижала ребёнка к груди, и в то же мгновение унеслась вместе с ним через открытое окно к сияющей луне, описала круг, как делают птицы, прежде чем сесть, и опустилась в его гнездо на вершине берёзы. Там Царица усадила Алмаза себе на колени и стала качать его, точно собственного ребёнка. Мальчика охватило такое безграничное счастье, что даже не хотелось разговаривать. Наконец, он почувствовал, что засыпает, а это значило бы упустить так много, что, как ни приятно было мальчику, он решил заговорить.