— Задержать его. — приказала Минадзуки. — Задержать всех сотрудников «Дифенс Солюшенс». Изъять все документы и носители.
— Слушаюсь, госпожа советник! — ответила Селезнёва и обернулась к своим бойцам: — Рота, исполнять!
Колонна СПОР рассыпалась на глазах, устремляясь к зданию административного корпуса. Лефрансуа уложили лицом в землю, и одна из бойцов обыскивала его. Селенит не сопротивлялся.
Мне было противно даже смотреть на него.
Меч в опущенной руке всё ещё тихо гудел в воздухе — я так и не выключил его. Движение пальца, и гудение затихло.
— Теперь я точно должна сообщить об этом. — сказала Минадзуки; ледяная маска рассыпалась, и её лицо вновь ожило — и показалось невероятно усталым. — Имеет место угроза национальной безопасности. Госпожа капитан, — она обернулась к Селезнёвой, — мне понадобится ваше участие до тех пор, пока не прибудут сотрудники ГСБ.
— Разумеется, госпожа советник. — кивнула Канако.
Минадзуки чуть наклонила голову и обернулась ко мне.
— Похоже, нам придётся расстаться. — сказала она. В её голосе послышалось сожаление.
— Похоже на то, — ответила за меня подошедшая Жюстина; она мягко, но уверенно взяла меня за локоть. — Нам тоже неплохо было бы доложить о том, чем мы тут занимались… — она вздохнула. — Шеф будет просто в восторге.
— Она и так должна быть в восторге. — сухо заметил я. — Сутки напролёт…
— Дальнейшие решения, надеюсь, будут приняты до вечера. — сообщила Минадзуки. — Так что, возможно, мы ещё увидимся. — её губы тронула улыбка. — До свидания, господин Штайнер.
— До свидания. — проговорил я. — И спасибо.
Минадзуки снова склонила голову, пряча улыбку.
— Госпожа Фудзисаки, — сказала она и протянула Жюстине руку. — Рада была познакомиться.
— Взаимно. — ответила Жюстина. — Спасибо.
— За что? — Минадзуки приподняла бровь. Но, похоже, она уже знала ответ.
— За то, что присмотрели за ним. — Фудзисаки пихнула меня локтём в бок; я покачнулся. Минадзуки заулыбалась ещё шире.
Наши взгляды встретились в последний раз, и Минадзуки развернулась и зашагала прочь. Я смотрел ей вслед, пока подол её чёрного плаща не мелькнул за носом перегораживавшего ворота БТРа — и не исчез без следа.
— А она симпатичная, — протянула Жюстина.
С улицы раздался приглушённый гул вентилятора, и «Накацукаса» взлетела в небо, блестнув медными бортами, и устремилась вдаль. В следующий момент люфтмобиль был уже неразличимой точкой в пасмурном небе над Дэдзимой.
— А ещё нам нужна машина. — закончила Фудзисаки и оглянулась на меня. — Ты так и будешь ходить с этим мечом, Штайнер?
Я недоумённо моргнул и глянул вниз, на лезвие в опущенной руке. Рукоять лежала в моей ладони, будто влитая. Режущая кромка отливала голубым; на мгновение я поймал в ней свое отражение — неразличимую тёмную фигуру, возвышавшуюся напротив серого неба.
— Ну разумеется. — только и сказал я. — А что ещё мне предъявлять вместо отчёта о проделанной работе?
Фудзисаки усмехнулась. Её рука невзначай тронула свисавший с плеча «Фёдоров Автомат».
Капрал Маликова шагнула вперед и протянула мне ножны.
Лифт в Титан-Орбитальный оказался забит бронетехникой.
Люфтмобиль, который Фудзисаки реквизировала в интересах закона, сиротливо жался к краю транспортной платформы, сплошь заставленной бронетранспортёрами Гвардии. Тёмно-зелёные машины, принайтованные к платформе за колёса, хранили молчание; но всё же меня не покидало чувство, что они следят за нами. По сравнению с БТР люфтмобиль — тёмно-синяя накаямовская «Аспера» восемьдесят шестого года — казался совсем крошечным.
Эрхард и Тидзимацу предлагали нас подбросить, но Жюстина отказалась. Да и я, глядя на их служебную машину, с тоской вспоминал наш погибший «Муракумо».
— Как на войну собрались. — сказала Жюстина, глядя на стоящие вокруг бронемашины. Лифт ускорялся, устремляясь вниз по шахте; горевшие вдоль стен светильники яркими пятнами отражались на стёклах салона.
— Почему «как»? — хмуро заметил я, глядя в окно. Ближайший к нам БТР венчала развёрнутая назад башенка с торчавшим из неё широким стволом — точь-в-точь как у бронетранспортёров СПОР, с которыми мы только что расстались. — Это и будет война, Жюст. Маленькая такая войнушка. Еремеев говорил, что там наверху целый корабль Гвардии.